При встрече с представителями городского совета и командиром турецкого батальона Сухомлинов предъявил ультиматум последнему: «Я просил передать ему, что война приходит к концу и от него зависит теперь сохранение этого города в целости. Пусть его батальон сложит свое оружие в цейхгауз, поставит своих часовых. Мы введем тогда в город только отряд конницы. За порядок ручаемся и, наверное, долго оставаться здесь не будем»80.
Городские власти, пораженные неожиданным появлением русского офицера, беспрекословно согласились с выдвигаемыми условиями, а партия турецких всадников тотчас же выехала со двора конака в Кара-Агач81. Вскоре сводный отряд, встреченный самим каймакамом, полковником турецкой службы и архиереем греческим Иеронимом, под звуки хора трубачей шел по улицам Гюмурджина.
Расквартировавшись, Сухомлинов отправился на местную телеграфную станцию и взял под контроль всю корреспонденцию. До глубокой ночи он пытался связаться с вышестоящим командованием, так как от турецкой стороны непрестанно сообщалось о заключении перемирия обеими воюющими сторонами. Однако, так и не получив достоверной информации о перемирии, Сухомлинов опечатал телеграф, прервав все сообщения. На станции был поставлен часовой и приняты меры по охране и разведке.
В десять часов утра станцию снова включили, и была получена телеграмма через Галлиполи и Константинополь от генерала Шнитникова из Чорлу о перемирии. Телеграмма хоть и успокоила начальника штаба, но все-таки не являлась прямым приказанием, и к тому же трудно было ее проверить, так как она была передана на турецком языке с переводом на французский, сделанным уже на местной станции. Все это вызывало сомнения.
К часу дня на аванпосты прибыл неизвестный турецкий генерал со своим конвоем. Подполковник Сухомлинов встретил его в конаке, причем приехавший отрекомендовался как Скендер-паша82 и с гордым видом объявил, что русский отряд окружен. Этот курьезный диалог описал в своей статье участник той войны и известный писатель В.В. Крестовский:
«– Вы знаете, что вы окружены?
– Не знаю, ваше превосходительство, окружены ли мы, – отвечал ему совершенно спокойно Сухомлинов, – но что вы мой военнопленный – это я вижу, так как у вас конвоя всего несколько человек, среди большого русского отряда.
Паша понял неуместность своей выходки и сразу переменил тон…
Вчерашний день – как объяснил он, – двадцать гвардейских драгун, ускакавших со двора конака, вскоре по прибытии русского офицера явились в карагачский лагерь к начальнику оного Савфет-паше и объявили, что они хотели было убить приехавшего офицера (Сухомлинова), но чауш (урядник) решил, что если и убьешь одного, то на место его, все равно, явятся несколько других, а лучше скакать скорее в лагерь и дать знать начальству.
Сухомлинов попросил объяснить цель его приезда.
– Помилуйте, – заволновался вдруг паша, – перемирие заключено, а вы между тем занимаете наш город!
– Мы о перемирии ничего не знаем, так как уже давно идем горами, где телеграф не может за нами следовать, – отвечал Сухомлинов, – город же мы заняли в силу данных нам инструкций, а потому до получения официального извещения о перемирии и приказания Главнокомандующего об очистке Гюмурджины мы ее не очистим.
– Но. мне приказано занять этот город.
– Прекрасно. В таком случае – попробуйте; мы – к вашим услугам.
В ответ на это Скендер только выпучил большие, опасливо-недоумевающие глаза…»83
Генерал Чернозубов поручил Сухомлинову составить ответное письмо соответственно по-русски – «пускай разбирают, как знают!». Однако в это же самое время прибыл Бугского уланского полка корнет Бакунин с распоряжением штаба Западного отряда о прекращении военных действий с указанием демаркационной линии. В соответствии с данными пакета № 6163 генералу Г.Ф. Чернозубову было предписано отвести отряд в долину реки Арды, расположив свой штаб в Местанлы; по условию перемирия Гюмурджин оставался за турками.
Утром 27 января отряд выступил из города, а Владимир Александрович был отослан начальником отряда для доклада обо всех обстоятельствах набега генерал-адъютанту Гурко и великому князю главнокомандующему. 19 февраля 1878 г. подполковник Сухомлинов был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом за занятие Гюмурджина.
После взятия русскими войсками Адрианополя последней боевой задачей В.А. Сухомлинова стала рекогносцировка путей на Сан-Стефано, которую он проводил с 7 по 12 февраля по указанию генерал-майора К.В. Левицкого. Именно в местечке Сан-Стефано, расположенном в 13 километрах от столицы султанской Турции, 19 февраля 1878 г. был подписан мирный прелиминарный договор84. На карте Европы появилось новое, Болгарское государство, а Сербия и Румыния были признаны независимыми княжествами. Позднее Сан-Стефанский мирный договор был пересмотрен Берлинским конгрессом, окончившимся, к сожалению, полным фиаско российской дипломатии.