Дело дошло даже до того, что правительство Северо-Западной области дало указания своим представителям за границей, занимавшимся закупками продовольствия и боеприпасов для добровольческой армии, не знакомить союзников-англичан с документацией. Те, разумеется, знали о таком поступке правительства, но при этом обид его главе никак не высказывали.
Правительство генерала Юденича с первого до последних дней своего существования испытывало постоянные финансовые трудности. Союзники выделяли денежных сумм всё меньше и меньше. Российские финансовые «тузы», осевшие за границей, стали совсем прохладно относиться к Гражданской войне, которая полыхала в покинутой ими России. Или иначе говоря, за редким исключением, не собирались больше раскошеливаться на содержание белых добровольческих армий.
С разрешения Верховного правителя России адмирала А. В. Колчака правительством Северо-Западной области в благополучной нейтральной Швеции были отпечатаны денежные знаки, «обязательные к приёму на русской территории, как казёнными и общественными учреждениями, так и частными лицами на всех рынках и базарах по обозначенной на денежных знаках стоимости».
Было официально объявлено, что через три месяца после занятия Петрограда они будут обменены на государственные кредитные билеты, из расчёта рубль за рубль. И более того, по желанию — даже на английскую валюту из расчёта сорок рублей на один фунт стерлингов.
Однако такая «финансовая реформа» имела негативные последствия. Когда в частях Северного корпуса генерала Родзянко задержанное за многие месяцы нижним чинам и офицерам жалованье стали выплачивать в «новых» денежных знаках, «создался нездоровый шум». Корпусной командир прилюдно высказался так:
— Наше правительство хочет расплатиться с бойцами этими фантиками! Неужели оно не способно на что-то другое?..
Положение можно было бы исправить. Но лондонское правительство не захотело поручиться перед английскими и иными финансовыми кругами за выпускаемые на северо-западе России бумажные деньги. Хотя юденичское правительство союзников об этом и просило.
Поэтому на банкнотах стояли только две подписи — главнокомандующего генерала Юденича и министра финансов его правительства Лианозова. Такие денежные знаки, естественно, обладали минимальной покупательной способностью. Попросту говоря, — их мало кто признавал за деньги.
Белая добровольческая Северно-Западная армия пополняла свои материальные ресурсы медленно. Была огромная неразбериха с количеством личного состава. По заявлению генерала Юденича на заседании Совета министров в сентябре 1919 года в рядах армии насчитывалось 27 тысяч бойцов. По данным же белого военного министерства через месяц её численность уже составляла 59 100 человек.
Из этого числа в штабе армии и приданных ему частях и учреждениях значилось 500 офицеров и военных чиновников, а в войсковых частях — 5.500 офицеров и чиновников, 1000 подпрапорщиков, сестёр милосердия, фельдшеров и военного духовенства, 200 вольнонаёмных специалистов — мастеров, машинистов и прочих, 353 фельдфебеля, 1.412 старших унтер-офицеров, 5.546 младших унтер-офицеров, 22 тысячи ефрейторов и 22.289 рядовых солдат.
Такая «разница» в определении численности белой армии Северо-Запада объяснялась весьма просто. Армейское командование таким образом рассчитывало получить от правительства «дополнительные» ассигнования, даваемые союзниками, на содержание терпящих немалые материальные и продовольственные лишения войск, особенно тех, кто находился на линии фронта.
Поэтому в октябре, по данным начальника снабжения армии генерала Янсова, её численность «достигала 56.600, из них бойцов 20.700». Однако через несколько дней белая армия Северо-Западной области состояла: 1-й армейский корпус — 58.742 человека, 2-й армейский корпус — 16.749 и 1-я пехотная дивизия — 15 тысяч человек. А всего — 75.491 едоков. Затем эту цифру подняли до 101.648 едоков.
Каждому «едоку» (столько их было на бумаге, а сколько в действительности — никому достоверно не известно) требовалось выдать жалованье. Рядовому полагалось в месяц 150 рублей, ефрейтору — 175, младшему унтер-офицеру — 200, старшему унтер-офицеру — 250, фельдфебелю — 300, подпрапорщику — 500, офицеру — 600 и выше (смотря по званию) и командиру корпуса — 900 рублей.
Одновременно были введены «пособия» для участников боевых действий и командировок: офицеру — по 16 рублей в день, рядовому — 6 рублей.
Имелась в материальном плане и «социальная защищённость» бойцов Белой добровольческой армии. Так, офицеры и военные чиновники получали по 200 рублей в месяц на жену и по 100 на каждого ребёнка до 16 лет.