Каковы бы ни были нарекания на Суворова и на русские войска, Император Павел был ими доволен, и вся Россия тоже. "Честные и верные сыны отечества составляют хор, воспевающий победы ваши, а злодеи ваши и тварь пресмыкающая грызет землю и боится блеска славы вашей", писал Суворову Ростопчин. Государь приказал справиться, сколько есть готовых крестов св. Анны, чтобы послать тотчас же Суворову 500, "в его волю". В начале июня Государь писал ему: "В первый раз уведомили вы нас об одной победе, в другой о трех, а теперь прислали реестр взятым городам и крепостям. Победа предшествует вам всеместно, и слава сооружает из самой Италии памятник вечный подвигам вашим. Освободите ее от ига неистовых разорителей, а у меня за сие воздаяние для вас готово". В полтора месяца северная Италия была очищена от неприятеля. В руках французов оставались только крепости Мантуя и Кони да туринская, александрийская и тортонская цитадели.
30. Итальянская кампания. Треббиа. 1799.
В Турине Суворов, согласно венских предписаний, решил начать осаду цитадели, но помешали непрерывные проливные дожди и потребовалось подвезти из Милана осадные орудия. Была осадная артиллерия и в Турине, но мало. Суворов в Италии держался правила приступать к осаде с сильной артиллерией, подавляя крепости артиллерийским огнем. Были выдвинуты небольшие отряды для наблюдения за горными альпийскими проходами со стороны Савойи и Дофинэ, заняты Пиньероль и Суза, Вукасовичу приказано двинуться к Апеннинам. Швейковский, Секендорф и Алькаини направлены в горы долинами Бормиды, Орбы и Скривии. Эти последние распоряжения остались не исполненными, по изменившимся внезапно обстоятельствам.
Армия эрц-герцога Карла, почти ничего не сделавшая в апреле, немногим больше сделала и в мае. Назначенный при эрц-герцоге в качестве доверенного лица русского Императора, генерал-адъютант граф Толстой доносил, что австрийцы, за сырою погодою, расположены по кантонир-квартирам и эрц-герцог не имеет права ничего предпринять без предварительного согласия гофкригсрата. Уступая Толстому, в начале мая Карл начал наступление на Граубинден. Граф Бельгард двинулся в Граубинден из Энгадина, генерал Готце из Форарльберга, эрц-герцог ограничился на первое время демонстрациями. Когда, при огромном перевесе австрийских сил, Граубинден был занят, эрц-герцог вступил в Швейцарию, чрезвычайно медленно и нерешительно. Обе части его армии теперь соединились, но от этого энергии в её действиях не прибавилось. Произошло сражение; обе стороны понесли огромные потери, особенно австрийцы, при неопределенном результате. Спустя сутки французы отступили, и австрийцы заняли Цюрих. Несмотря на численное превосходство и выгодную стратегическую позицию, они расположились по квартирам.
Бельгард, войдя в Граубинден, стал ожидать приказаний от Суворова, под начальство которого он поступил по заранее утвержденному плану. Получив приказание, он должен был отделить часть сил для атаки Сен-Готарда и с остальными направился к озеру Комо. Нападение произведено успешно. Суворов благодарил командовавшего генерала Гадика за употребление холодного оружия и объявил по армии, чтобы войска поступали всегда таким образом: "Пехота, не занимаясь слишком много перестрелкою, должна бросаться на неприятеля в штыки, а конница с саблями врезываться в ряды пехоты и кавалерии". Суворов поторопился благодарить Гадика: с последовавшим наступлением французов с двух сторон, он потерял голову и только случайно вышел из опасного положения. Суворов ободрил его письмом и поощрял к дальнейшему наступлению, но Гадик не трогался с Сен-Готарда. Суворов рассердился и сделал ему саркастически-резкое замечание. Объясняя, что надлежало преследовать неприятеля и атаковать его с тыла, Суворов говорит: "Хотя неприятеля можно отрезывать лишь с превосходными силами, иначе будешь сам им отрезан, но другое дело атаковать с тыла. Тогда и с малым отрядом можно его отрезать и принудить к сдаче".