Утром Суворов приказал преследовать неприятеля, направив Меласа на Понте-Нуру, а Розенберга с русскими войсками на С-Джорджио, послав в авангарде три батальона Чубарова, прибывшие вечером. Приказано: "Сильно бить, гнать и истреблять неприятеля холодным ружьем, но покоряющимся давать пардон". Даны распоряжения на случай появления французов на фланге или в тылу. Суворов полагал, что неприятель недалеко или что он прибегнет к каким-нибудь военным хитростям, но не знал о бедственном состоянии французов.
Союзники тронулись в 4 утра; часа через три Мелас занял Пиаченцу и нашел там больше 7,500 больных и раненых, в том числе 4 генералов. Здесь он вновь ослушался Суворова, и по требованиям гофкригсрата и венских инструкций занялся распоряжениями по внутренней службе. Преследование было остановлено, а потом возобновилось одной дивизией Отта, который дал спокойно отступить неприятельскому арьергарду.
Русская колонна с Суворовым настигла французов верстах в 20 за Треббией и отбросила их за Нуру. Тут, у С.-Джорджио, Виктор занял позицию. Суворов атаковал с фронта и флангов. Виктор стал отступать, но запоздал. Русские успели охватить его арьергард с флангов. Большая часть французских войск рассеялась, а славная 17 полубригада, известная всей французской армии, сложила оружие. Русская колонна шла еще несколько верст, а передовые войска преследовали неприятеля почти всю ночь. Он отступал поспешно, почти бежал.
Суворов решил, что большего требовать нельзя и надо дать людям отдых. Перехваченное письмо Макдональда к Моро и отбитая переписка Виктора убедили его, что вред, нанесенный французам, слишком велик, чтобы мог быть скоро исправлен. "Макдональд более чем разбит", писал он Краю и приказал продолжать преследование дивизией Отта. Отта сначала задержала внезапная прибыль воды в р. Таро, потом он потерял почти целый батальон, взятый французами в плен, остановился у Рубиера и послал за неприятелем лишь партии легкой конницы. Такова была победа на Треббии, в тех местах, где за 218 лет до нашей эры Анибал разбил наголову Римлян. Суворов очень гордился этим совпадением, говорил о нем, и обратился к одному австрийскому генералу с вопросом, отчего Анибал не пошел с Треббии прямо к Риму. Тот отвечал, что вероятно и в Карфагене был гофкригсрат.
Число союзников не доходила до 30,000 человек. Русские и австрийцы участвовали в сражении приблизительно в равном числе, и потери были одинаковы, в общем итоге до 5,500 - 6,000 человек убитыми, ранеными и пленными. В числе раненых и контуженных были Повало-Швейковский и Багратион; под Розенбергом ранено три лошади.
Армия Макдональда имела в своих рядах 33-35,000 человек, из них только в пиаченцком госпитале оказалось больше 7,500. Суворов определяет их число в 12,268 человек с 4 генералами и 8 полковниками. Убитых не могло быть меньше 2,500-3,000, следовательно минимум их общей потери 15,000. Трофеи: 6 пушек, 7 знамен и большой обоз. Попали в плен ранеными два дивизионных генерала, Оливье и Руска.
Суворов представил длинный список отличившихся, и Государь утвердил его целиком; получил награду даже русский посол в Вене. Всем полкам корпуса Розенберга пожалован гренадерский марш. Нижние чины получили по рублю на человека, сверх того Суворову выслано для раздачи по его усмотрению 1000 знаков отличия. Никто не был забыт, даже фельдъегеря, им дано по 100 рублей. Суворову пожалован портрет Государя, оправленный в бриллианты, при рескрипте: "Портрет мой на груди вашей да изъявит всем и каждому признательность Государя к великим делам своего подданного. Им же прославляется царствование наше". Павел почтил Суворова другим рескриптом: "Поздравляю вас вашими же словами - слава Богу, слава вам". Ростопчин писал ему: "Воин непобедимый, спешу уведомить вас, сколь Государь обрадован победами вашими и как мы все, честные люди, в углу церкви молим Господа о сохранении героя российского на славу отечества и жизнь бесконечную". Историк Суворова, Антинг, пожелал быть свидетелем продолжения подвигов своего героя и их летописцем, с разрешения Государя отправился в Италию и привез от Хвостова письмо. Хвостов сообщал, что Государь "неописанно доволен", по случаю побед беспрестанные праздники, за молебнами всегда возглашается победительному вождю многолетие, что и он, Хвостов, не обойден, а пожалован обер-прокурором синода. Государь ожидает с нетерпением подробной реляции, ибо "сие дело здесь много гремит; в подобных случаях не надо скупиться на курьеров".