Физическая природа Суворова также была приспособлена к военному поприщу, и начал он себя воспитывать с младых лет, благодаря чему и дожил до 70-ти, несмотря на слабую комплекцию. Он был умерен в потребностях, без всякого над собою насилия, и ненавидел роскошь, придавая ей растлевающее влияние. Он вел солдатскую жизнь потому, что считал ее для военного человека единственно подходящей; на этом же основании не знал он шлафроков, перчаток, шуб и проч. По его мнению, военный человек обязан быть по своим физическим качествам всегда молод, а потому должен смотреть на старость как на болезнь, которой можно избежать суровой, строгой жизнью. Он не любил в старости зеркал, как назойливых докладчиков о числе прожитых лет; он не ходил, а бегал, не ездил, а скакал, не обходил стоящий на пути стул, а перепрыгивал через него, как бы удостоверяя себя и других, что обладает легкостью молодого человека. Для него труды и лишения военного времени не были неожиданными, он попадал в свою нормальную атмосферу и, какой бы высокий пост в армии ни занимал, делался в ней первым солдатом, частью коллективного целого, называемого армией.
Суворов отличался горячим благочестием и строгим соблюдением всех уставов церкви. Он, при своем независимом характере, был преданнейшим и вернейшим подданным. В нем неизменно пребывал животворящий элемент - патриотизм, он горячо любил отечество, гордился именем русского и, напоминая часто солдатам, что они русские люди, делал это для поддержания в них нравственной силы и чувства национального достоинства. Солдата он любил и сердцем, и головой, во взысканиях с провинившихся был строг, но в оценке вины отличался снисходительностью, не доводил понятия о дисциплине до трепета подчиненных перед начальником. Он был врагом педантства и мелочной требовательности. Образцом его взгляда на это может служить приказ, отданный по войскам в Италии, где он просит офицеров не снимать шляп при его появлении, а взамен того больше заботиться о порядке в войсках.
Все эти достоинства Суворова дополнялись огромной массой боевых качеств. Никогда не ослабевающая энергия и инициатива, упорство и настойчивость, мужество и личная храбрость - Суворов сосредоточил в себе все, что формирует военного человека, и мало кто может быть в этом равен Суворову. Даже из величайших полководцев всех веков и народов едва ли найдется кто-либо, кто представлял бы собою такой цельный и полный тип военного человека.
Он заслуживает особенного внимания как тактик на поле сражения и как военный наставник и учитель. Воспитывая и обучая войска исключительно для войны, Суворов проводит эту задачу со строгою последовательностью. Он не поддается никаким военно-мирным искушениям, а если делает уступки, то поневоле, в силу действующей извне необходимости, сводя их по возможности к минимуму. Когда же принужден поступаться сущностью, то устраняется от дела и сходит с поприща, которому посвятил жизнь. Войска Суворова являются на поле сражения не только с чисто-боевым воспитанием и обучением, но являют действующую силу, гармонически отвечающую личным боевым качествам предводителя, следствием чего является победа.
Тактика Суворова не скована почти никакими формами; все безусловное для других, обращается у него в условное, важное для доктринеров и схоластиков нисходит у него до степени пустяков, достойных насмешки. Признаваемое другими за невозможное, или по меньшей мере за исключительное, Суворов принимает за возможное и исполняет зауряд. Главными правилами боя у Суворова - глазомер, быстрота и натиск; нормальным действием - наступление, преобладающей действующей силой - закаленная человеческая душа. Все это, приведенное во взаимную связь, составляло систему, складывалось в цельную военную теорию. В этой теории холодное оружие получало преобладающее значение, но требовался не собственно штыковой бой, а готовность сойтись на штык, т.е. нравственная сила. Та же самая сила выражалась и в непристрастии к обходам, фланговым атакам, к опасениям за тыл. Мы видим в каждом сражении Суворова и фланговые атаки, и ружейную оборону, и охрану тыла; он не считал это ненужным, но не придавал особой важности. На практике иногда применялась штыковая атака без особой необходимости, пренебрегалось обходное движение, когда оно было полезно и возможно.
Суворов был горяч и нетерпелив, запальчив, и под влиянием темперамента часто заходил дальше, чем хотел. Он владел солдатскими душами безгранично, и потому, любя кратчайшие пути к успеху, требовал зачастую от войск такого высокого проявления духовной силы, к которому другие прибегают лишь как к крайней мере, или никогда.