В нескольких верстах от Кракова, в Тынце, командовал подполковник французской службы Шуази. В ночь с 21 на 22 января 1772 года он посадил большую часть тынецкого гарнизона на суда и переправился через Вислу к Кракову. С величайшей осторожностью подошел он к стенам замка, отделил часть своего отряда для прохода в замок другим путем, а сам направился к трубе для спуска нечистот, заблаговременно ему указанной. С частью своих людей он полез туда впереди всех; двигались стоя на коленях, по одному. Доползя до начала трубы в замке, Шуази с ужасом заметил, что внутреннее отверстие заделано камнем, тогда как ему обещано было, что ко времени атаки камни будут вынуты. Сломать преграду было нечем; Шуази со своими людьми пополз назад и кое-как выбрался из этого грязного прохода.
Он пошел с отрядом около города, высматривая своих и приглядываясь, нет ли каких признаков присутствия их в замке. Все было тихо, перед ним высились темные безмолвные стены - ничего больше. Бродить таким образом вокруг Кракова нельзя было долго; русские, заметив неприятеля, могли отрезать ему путь отступления в Тынец и взять эту крепостцу, так как в ней оставалось гарнизона всего сотни две. Шуази с тяжелым чувством направился к Тынцу, покидая на произвол судьбы оставшихся под стенами замка капитанов Виомениля и Сальяна с частью отряда. Отойдя версты две-три, он вдруг услышал сильный ружейный огонь в Кракове, остановился и послал польского офицера на разведки. Офицер скоро вернулся и сообщил, что замок занят Виоменилем и Сальяном. Шуази повернул назад, к Кракову.
В 3 часа ночи Виомениль и Сальян приблизились к замковым воротам. Выпал большой снег, и люди отряда имели поверх платья белую ксендзовскую одежду, дабы не возбуждать внимания часовых. Невдалеке от ворот находилось внизу замковой стены отверстие для стока нечистот, заделанное железной решеткой; решетка оказалась по условию выломанной, часового при отверстии не было. Французы пробрались внутрь замка, кинулись на караул при воротах, закололи часового, захватили на платформе ружья и без выстрела перевязали всех людей, потом направились к главному караулу и после беспорядочной стрельбы захватили солдат.
Замок был в их власти. Прибыл Шуази с отрядом; были завалены изнутри ворота и оставлена свободной лишь низкая калитка. Для отвлечения внимания военного начальства от замка, в эту ночь был назначен в городе костюмированный бал, на котором находился и. Весть о взятии замка пришла к нему на балу, и он решился отнять замок тотчас же. Была произведена бессвязная атака, но отбита; за нею через полчаса другая, но также без успеха; потеряно 42 убитых и раненых. В 3 часа пополудни пришло подкрепление со стороны Тынца, усиленного из Белиц. Отряд этот отбросил русских, и пехота пробралась в замок, кавалерия же была отогнана с потерей 15 человек. Ночью на 24 января опять подошла подмога и тоже прорвалась в замок, потеряв впрочем много людей.
По приказанию военной коллегии было произведено следствие. Послабления в караульной службе были с самого прибытия Штакельберга в Краков и перешли помалу в полную распущенность. Караул содержался с незаряженными ружьями; караульную службу никто никогда не поверял; дальние разъезды не посылались и сведения о неприятеле не проверялись; ближние конные патрули исполняли службу когда и как вздумается их ближайшим начальникам, без поверки свыше; не было инструкции ни плацмайору, ни караульному офицеру; к отверстиям под стеной часовые не ставились и эти отверстия не осматривались. В ночь на 23 января караулы спали, конные патрули не показались вне замка ни разу, стоявший у парома часовой казак самовольно отошел от своего поста на версту, за сменой, и таким образом не заметил прибывших от Тынца людей.
"Скважин" под стеною было несколько, и через них неприятель и пробрался в замок. Французам и конфедератам помогали городские жители, которые подпилили и выломали решетки в стенных отдушинах. В итоге, неприятелю было нетрудно пробраться в замок, и никаких хождений по подземным трубам, заделанным сверху камнями, не требовалось, также как снятия часовых и т. п. Даже разделение французов под стенами замка на два отряда, из коих один пошел с Виоменилем обратно в Тынец, но вернулся на выстрелы, - подлежит сомнению, ибо в следственном деле о таком скором прибытии к французам сикурса не говорится ни слова.
В этом печальном происшествии был виноват отчасти и Суворов, не дав веры доносам на Штакельберга и не обратив внимания на секретное сообщение одного поляка, поставщика русских войск, который предупреждал его, что будет на краковский замок покушение и в доказательство справедливости своих слов показывал письмо от брата - конфедерата. Суворов в это время собирался в Литву; подрядчик уверял, что в Литве задумана только демонстрация для отвлечения внимания русских от Кракова, но Суворов не поверил.