Австрии это замедление нужно было главным образом для того, чтобы добиться фактического содействия России, что было уже не так трудно, как в начале, ибо нашлись облегчающие обстоятельства. Входя во владение Ионическими островами, Французы арестовали на острове Занте русского консула; обнаружилось участие Франции в замыслах по восстановлению Польши; Домбровский формировал в северной Италии на счет Франции польский легион, для кадров будущей польской армии. Со своей стороны и Император Павел подавал Франции поводы к заявлениям неудовольствия: формировался корпус русских войск для помощи Австрийцам; принят в русскую службу 7,000-ный корпус французских эмигрантов принца Конде; приглашен в Россию и помещен в Митаве французский король - претендент Людовик XVIII (граф Прованский), и ему назначено содержание по 200,000 рублей ежегодно. Кроме того снаряжался черноморский флот на помощь Турции, в обеспечение её от покушений со стороны Французов: на основании прежних договоров отправлены на соединение с английским флотом две эскадры из Балтийского моря; запрещен Французам въезд в Россию; конфискованы находившиеся в России французские корабли, товары и капиталы в государственном заемном банке. Очевидно составлялась против Франции новая коалиция, только дело подвигалось медленно.
Ускорили его сами Французы. По предложению генерала Бонапарта, сделанному в 1797 году, директория решилась снарядить экспедицию в Египет и Сирию, с целью учреждения там французской колонии, расширения сбыта французских мануфактур и для военного предприятия против английской Индии. План был фантастический, неисполнимый даже для такого гения, каким оказался Бонапарт; но подобное дерзкое предприятие должно было придать новый блеск французскому оружию и сильно возвысить в глазах Французов предводителя, того же самого Бонапарта. Может быть из этих побуждений оно и развилось в голове честолюбивого Наполеона. Приготовления к экспедиции производились деятельно, с сохранением глубокой тайны и с принятием разных мер для замаскирования настоящей цели предприятия. Все это удалось, и 19 мая 1798 года большой военный и огромный транспортный флоты вышли из Тулона, неся на себе десантную армию в 37,000 человек. По счастливой случайности не встретившись с английскою эскадрою адмирала Нельсона, Бонапарт явился перед Мальтою, принадлежавшею ордену св. Иоанна Иерусалимского, овладел островом, оставил в нем гарнизон и поплыл дальше. Остальной путь до Египта тоже совершен благополучно, и высадка произведена успешно.
Этот новый вызывающий поступок Французской директории много содействовал успеху образования коалиции, в особенности по отношению к Русскому Императору. Мальтийский орден, давно не имевший никакого военного и политического значения, потому что был историческим анахронизмом, заслужил расположение Павла I, как представитель антидемократических учений. Русский Государь принял в 1797 году титул покровителя ордена, потом возложил на себя звание великого магистра и с обычною своею страстностью принял к сердцу интересы отжившего учреждения. Таким образом захват Мальты Французами явился новым, могущественным поводом к неприязненным поступкам противу Франции со стороны Императора Павла.
Составилась новая коалиция; к ядру её из России, Англии и Австрии присоединились Турция и Неаполь; начались приготовления. Первоначальное предположение о посылке в Австрию 12,000 человек расширено, и цифра доведена до 70,000. Один из корпусов, генерала Розенберга, был готов к выступлению еще в августе, но отправление его замедлилось по вине самих Австрийцев, вследствие мелочных их прицепок к статье договора о продовольствии, так что Павел I приказал даже распустить войска по квартирам, до получения удовлетворительного ответа из Вены. Лишь в половине октября войска Розенберга начали переходить границу, в числе около 22,000 человек, а когда подошли к Дунаю, то стали готовиться к походу и остальные. Другой корпус, под начальством Германа, из 11,000 человек, предназначался частью в помощь королю Неаполитанскому, частью на остров Мальту; третий 36,000-ный князя Голицына, замененного потом Нумсеном, должен был действовать в Германии. Кроме того изготовлялись и все прочие войска западной границы, в составе двух армий, на случай надобности. Флот, как мы видели, был уже в действии в 1798 году. Несколько эскадр разновременно отплыли в Немецкое море и соединились с английским флотом для блокады батавского флота, но ограничивались положением наблюдательным. Черноморская эскадра Ушакова, с присоединенной к ней небольшой турецкой, отплыла к Ионическим островам и успешно очищала их от Французов.
Таким образом первоначальная политика Павла I, стремившаяся исключительно к мирным целям, в два года времени преобразилась в совершенно противоположную. Войны еще не было, но она приближалась самым ходом событий, служивших явным отрицанием недавних договоров. Австрия заняла часть Швейцарии, принадлежавшую Тиролю; Франция навязала Гельветической республике новый договор, вынудив от нее 18,000 вспомогательного войска; французская же бесцеремонная политика заставила короля Сардинского отречься от престола и удалиться на остров Сардинию; Пьемонт присоединен к Франции. Неаполитанский король, не выждав времени, открыл враждебные действия в средней Италии, но успеха не имел, на английском корабле переехал на остров Сицилию, и Французы провозгласили вместо Неаполитанского королевства Парфенопейскую республику. В Раштате все еще продолжались бесплодные переговоры, а между тем Французы занимали правый берег Рейна.
Зима 1798-99 годов приближалась к исходу. Для увеличения своих сил, Австрия решилась сделать попытку, обратившись к Павлу I с просьбою - обратить все три вспомогательные корпуса ей на помощь. Хотя это не согласовалось с договором, но Русский Император согласился и велел корпусу Германа следовать в северную Италию, а корпусу Римского-Корсакова (назначенного вместо Нумсена) в южную Германию, на помощь Австрийцам. Кроме того, к этому последнему были присоединены войска принца Конде. Известие о такой сговорчивости Русского Императора и доброжелательном отношении его к союзнику, было принято в Вене с нескрываемым восторгом. Венский кабинет тем более ценил рыцарский поступок Павла I, что сам не был способен на что-либо подобное, по своей традиционной политике и по свойствам своего тогдашнего руководителя - барона Тугута. Приготовления к войне закипели, и близкое открытие кампании сделалось несомненным, так как Французы потребовали очищения в двухнедельный срок австрийских владений от русских войск.
Оставалось одно обстоятельство, затруднявшее Венское правительство - выбор в Италии главнокомандующего. Эрц-герцог Карл получил назначение на другой театр войны; между австрийскими генералами равносильный ему не отыскивался, и потому решились вверить армию в Италии венгерскому палатину эрц-герцогу Иосифу; но так как принц был очень молод и никогда на войне не бывал, то следовало приискать ему хорошего помощника и руководителя. Дело значит в сущности не изменилось, и выбор лица оставался таким же трудным, как и прежде. После долгих колебаний, положено обратиться к Русскому Императору с новой просьбой - соизволить на назначение "знаменитого мужеством и подвигами" Суворова.
Всей Европе был известен этот наиболее прославившийся из русских генералов, особенно со времени последней Польской войны. В Австрии же он приобрел громкую известность еще раньше, когда во вторую Турецкую войну, вместе с принцем Кобургским, одержал две блестящие победы, доставившие полное удовлетворение национальному самолюбию Австрийцев, страдавшему от многочисленных неудач. Эти победы выдвинули принца Кобургского, по последующие войны разочаровали в нем, показав, что он светил не своим собственным, а заимствованным светом. Затем Польская война заставила прозреть и слепых, выказав вновь победоносные свойства Суворова и обнаружив в нем источник того света, который послужил Кобургу ореолом при Фокшанах и Рымнике. Кандидатура Суворова для войны против Французов подтверждалась и последними распоряжениями Екатерины II, назначившей его начальником вспомогательного корпуса. Такая общность доказательств в пользу Суворова подкреплялась с другой стороны невозможностью выбора главнокомандующего, или эрц-герцогу Иосифу руководителя, из числа австрийских генералов. Правда, хронические неуспехи Австрийцев зависели, по крайней мере на половину, от несчастной системы вождения главнокомандующих на помочах, но это основное зло, видимое для всех, особенно впоследствии, оставалось невидимым для самого заинтересованного правительства. Таким образом Венский кабинет, или лучше сказать надменный барон Тугут - его фактический руководитель, решился, отложив в сторону национальную щекотливость, вверить ведение предстоявшей войны иноземцу 1(здесь и далее это означает номер документа из списка источников к соответствующей главе в «Ссылках и пояснениях к 3 тому», см. сноски в конце книги).