Вообще на всем этом лежит печать какого-то рока; зоркий Суворов, в силу обстоятельств, слишком много положился на других. А между тем он считал исход предстоящей кампании подлежащим некоторому сомнению, что обязывало его к большей осмотрительности, тем паче, что Австрийцы уже неоднократно его проучивали. И если все, изложенное выше, не может служить ему оправданием, то по крайней мере объясняет путь, которым он был приведен к неожиданной развязке. Путь этот длинен; его открывает эрц-герцог Карл несвоевременным выступлением за Рейн, и он не завершается еще составлением ошибочного плана действий. Принятый план, при всей своей неудовлетворительности, не приводил еще к бедственному результату, если бы был выполнен без потери времени; но и тут Суворову суждено было потерпеть неудачу. Еще в то время, когда Русские выступали из под Тортоны, Суворов просил у Меласа для горного похода мулов, которых тот имел в достаточном числе для надобностей русской армии. Но Мелас дал их только под горную артиллерию, а в остальных отказал, уверяя Суворова, что должные распоряжения сделаны и что мулы будут ожидать в Белинцоне прихода Русских. Суворов рассчитывал подойти к С.-Готару 6 сентября и 8 предпринять атаку неприятельской позиции, а потому форсированным маршем прибыл 4 числа в Таверну; но тут узнал, что мулов, вместо ожиданных 1430, нет ни одного. Суворов был в крайнем негодовании и стал придумывать средства к выходу из своего положения. Великий князь посоветовал употребить под вьюки казачьих лошадей, так как в Швейцарии большое число конницы было бы в тягость, и спешенные казаки представлялись более полезными, чем конные. Хотя степные казачьи лошади по качествам своим далеко не подходят к мулам и в горной войне их заменить не в состоянии, но в настоящем случае выбирать было не из чего, и Суворов принял с благодарностью благой совет великого князя. Стали приготовлять на скорую руку подобие вьючных седел и собирать по окрестностям мешки, ибо австрийское провиантское ведомство не заготовило ровно ничего. Сначала предположено было употребить под вьюки 2500 казачьих лошадей и заготовить 5000 мешков но для сокращения задержки ограничились 1500 лошадей и 3000 мешков. Вейротер торопил австрийских провиантских чиновников, рассылал по окрестностям казаков; Суворов писал Меласу, доносил в Вену, в Петербург. Императору Францу он донес, что сделал 8-дневный поход в 6 дней совершенно понапрасну и что "решительные выгоды быстроты и стремительности нападения потеряны для предстоящих важных действий". Императору Павлу он писал, что время проходит, а Австрийцы только обманывают "двусмысленными постыдными обнадеживаниями" и что положение его корпусов может "сделаться весьма опасным". Ростопчину сообщалось, что "пришли в Белинцону, но нет лошаков, нет лошадей, а есть Тугут, и горы, и пропасти"; говорилось, что "Тугут везде, а Готце нигде"
4.