Русское общество гордилось своим героем и восторженно ему поклонялось. Император Павел был настоящим представителем национального настроения; все свои рескрипты он сопровождал изъявлениями самого милостивого расположения к генералиссимусу, говорил о своем с ним единомыслии, спрашивал советов, извинялся, что сам дает наставления. "Прощайте, князь Александр Васильевич", писал Государь: "вас да сохранит Господь Бог, а вы сохраните российских воинов, из коих одни везде побеждали от того, что были с вами, а других победили затем, что не были с вами". В другом рескрипте говорилось: "извините меня, что я взял на себя преподать вам совет; но как я его единственно даю для сбережения моих подданных, оказавших мне столько заслуг под предводительством вашим, то я уверен, что вы с удовольствием его примете, знавши вашу ко мне привязанность". В третьем читаем: "приятно мне будет, если вы, введя в пределы российские войска, не медля ни мало приедете ко мне на совет и на любовь". В четвертом значится: "не мне тебя, герой, награждать, ты выше мер моих, но мне чувствовать сие и ценить в сердце, отдавая тебе должное". Государь до того простер свою любезность, что, отвечая на поздравление Суворова с новым годом добрыми со свой стороны пожеланиями, просил его поделиться ими с войсками, если он, Государь, "того стоит" и высказывал желание - "быть достойным такого воинства" 2.
Не мало благосклонных заявлений получил Суворов и от других государей. Курфирст Баварский, посылая ему орден Губерта, писал, что так как ордена учреждены в воздаяние достоинств и заслуг, то никто больше Суворова не имеет на них права. Сардинский король прислал ему большую цепь ордена Анунциаты, причем писал: "мы уверены, что вы, брат наш, не оставите ходатайствовать за нас у престола Его Императорского Величества". Даже Венский двор как будто спохватился и счел нужным обратиться к нему с любезностью: император Франц прислал ему большой крест Марии Терезии, говоря в рескрипте: "я буду всегда вспоминать с чувством признательности о важных услугах, мне и моему дому вами оказанных". Кроме того, Франц II оставил Суворову на всю жизнь звание австрийского фельдмаршала с жалованьем в 12,000 гульденов; позже, несмотря на то, что союз был разорван и русские войска окончательно двинулись в свое отечество, он повторил заявление искреннего своего уважения к Суворову и всегдашней признательности за его заслуги 2. Курфирст Саксонский прислал в Прагу, во время пребывания там Суворова, известного живописца Шмидта, поручив ему написать портрет генералиссимуса, что и было им исполнено 3.
Знаменитый адмирал лорд Нельсон, который, по словам русского посла в Лондоне, был в то время вместе с Суворовым "идолом" английской нации, тоже прислал генералиссимусу восторженное письмо. "В Европе нет человека", писал он: "который бы любил вас так, как я; все удивляются, подобно Нельсону, вашим великим подвигам, но он любит вас за презрение к богатству". Кто-то назвал Суворова "сухопутным Нельсоном"; Нельсону это очень польстило. Кто-то другой уверял, что между русским генералиссимусом и английским адмиралом существует очень большое наружное сходство. Радуясь этому, Нельсон прибавляет с письме к Суворову, что хотя дела его, Нельсона, не могут равняться с Суворовскими, но он просит Суворова не лишать его дорогого имени любящего брата и искреннего друга. Суворов отвечал Нельсону в том же роде, изъявлял удовольствие, что портреты их удостоверяют в действительности существующего между оригиналами сходства, но в особенности гордился тем, что оба они похожи друг на друга направлением мыслей. Получил он также горячий привет от старого своего сподвижника, принца Кобургского. В Кобург ездил великий князь Константин Павлович, чрез которого Суворов послал принцу поклон или письмо и получил через великого же князя ответ. Принц называет его величайшим героем времени, благодарит за память, жалеет об удалении русской армии в отечество и сетует о горькой участи Германии. Суворов отвечает принцу и между прочим говорит, что вся причина неудачи состоит в различии систем и что, не сойдясь в системах, не стоит начинать и новой кампании 4.