Суворов написал Салтыкову: «на здешней стороне мы уже их и побили; тяжело, пехоты у них пополам». В записке, приложенной к рапорту, он говорит: «увы, пехоты мало; карабинер чрезвычайно, да что им делать на той стороне?» В другой записке он пишет: «все мне кажется пехоты мало, и вряд за 500... Оставить надобно у переправы и в гребцах». Вероятью Салтыков, не считая возможным подкрепить Суворова частью своей пехоты, советовал ему обратиться к Потемкину и заодно просить у него судов для переправы конницы. Суворов отвечает, что на Потемкина плоха надежда и что из-за судов пришлось бы откладывать дело. Потом, как бы размышляя про себя, он пишет: «все хорошо, как (если) Бог благоволит», а потом все таки прибавляет: «а пехоты кажется мало» 2.
Из записок этих можно бы казалось заключит, что автор их имеет капитальнейший военный недостаток — нерешительность и любит, что называется, ныть, так как поиск был уже окончательно решен и до него оставалось всего несколько часов времени. Но просьбы Суворова имели не такой смысл. Он только что приехал на свой пост, войск своих не знал, ни они его, ибо полугодовое командование 10 лет назад Астраханским полком в расчет принимать нельзя. Войска эти не были поставлены на Суворовскую ногу; может статься, что Суворов находил в них и крупные изъяны; ясно по крайней мере, что аванпостная служба велась в отряде плохо, если Туркам чуть не удалось захватить самого начальника. Поиск на Туртукай предстоял в смысле первого его боевого дела на новом театре войны и требовал зрелой обдуманности; от этого первого шага зависела его репутация; неудача была бы непоправимым злом, при известном значении первого впечатления. Суворов конечно все это сообразил и потому сам входил во все мелочи приготовлений. Как же ему было не позаботиться о соответственном случаю числе своих войск, или по крайней мере не заявить начальнику осязательным образом о их недостаточности, когда он только что узнал от пленных Турок о 4000-ной силе туртукайского корпуса, а сам мог взять в экспедицию не больше 500 человек пехоты? Да и трудность исполнения мгновенно возросла; Турки, побывав на нашей стороне Дуная, имели случай удостовериться в сборе отряда, и Русские не могли уже рассчитывать на неожиданность.
Бомбардируя графа Салтыкова просьбами об усилении пехоты, Суворов однако не отказывался от поиска и при своих настоящих силах; он считал это дело бесповоротно решенным, и если бы оно было перерешено, то несомненно был бы сильнейшим образом огорчен. Прежде он предполагал произвести переправу через Дунай на рассвете, теперь назначил ее ночью. Причиной перемены было, по всей вероятности, недавно обнаружившееся для него большое неравенство сил, которое надо было скрыть. Для вящего успеха вся операция назначена в тот самый день, как Турки были отбиты и конечно не рассчитывали на такой скорый реванш. Правда, Суворов не имел времени обучить войска на свой лад и начальников не знал, так что ночной бой представлялся делом рискованным. Но поступить иначе было бы делом еще более неверным: его личное присутствие и распоряжения восполняли многое, он отдал весьма обстоятельную диспозицию, войска были обстрелянные. Для пущей верности, он просил Потемкина сделать на тот берег диверсию кавалериею, в тыл туртукайским Туркам.
Сущность диспозиции заключалась в следующем: прежде переправляется пехота, разделенная на два каре и резерв; при резерве две пушки; после пехоты конница; если можно — люди на лодках, лошади в поводу вплавь. На нашей стороне Дуная батарея из 4 орудий. Ночная атака с храбростью и фурией — сначала на один турецкий лагерь, потом на другой и наконец на третий; ударить горою, одно каре выше, другое в полгоры, резерв по обычаю; стрелки на две половины, каждая на два отделения; они алармируют и тревожат. Резерв без нужды не подкрепляет. Турецкие набеги отбивать наступательно; полдробности зависят от обстоятельств, разума и искусства, храбрости и твердости командующих. Туртукай сжечь и разрушить, чтобы в нем не было неприятелю пристанища. Весьма щадить жен, детей и обывателей, мечети и духовных, чтобы неприятель щадил христианские храмы. Заключительные слова диспозиции: «да поможет Бог!»