В октябрьские дни 1917 г. Б.Савинков предложил Алексееву ехать к донским казакам, стать во главе их и идти на выручку Временному правительству. Алексеев ото предложение отклонил, но неожиданно 30 октября сог ласился на уговоры и уехал на Дон. С его прибытием там начинается организация вооруженных сил для борьбы с большевиками Под руководством Алексеева создастся офицерская организация, ставшая ядром Добровольческой армии. М.В. Алексеев подготовил воззвание «К народам Юга и Юго-Востока Россия», в котором определил цели Добровольческой армии как «военной силы, способной противостоять надвигающейся анархии и пемецко-бо л ьшевист оком у пап геств и го».
На Дону М,В.Алексеев заболел и 8 октября 1918 г, скончался в Ека-терннодаре.
«Не может быт ь мира без победы, каких бы усилий и жертв тга победа нам ни стоила...»
(Николаи и . 1868-19]8 гг.)
Выслушав известие о войне, Николай II перекрестился и сказал: «Моя совесть спокойна - я сделал все от меня зависящее, чтобы предотвратить войну». Войны царь нс хотел. Своим приближенным он говорил, что «я не допускаю я мысли о войне. Мы к ней не готовы». Об этом напоминает и его реакция на возможные действия Германии после событий в Сербии. Николай П велел отвести в глубь страны на 10-15 километров все пограничные с Германией посты. «Был отдан приказ войскам соблюдать полную сдержанность, не допуская столкновения с германскими войсками даже в случае перехода ими нашей границы», - вспоминал дворцовый комендант императора В.1ГВоейков.
Германский император Вильгельм II войны с Россией боялся по другой причине. «Германия не- должна иметь войны с Россией, - убеждал он свое окружение, - ибо такая война только бы помогла международным социалистам довести иди Россию. или Германию. иди обе эти страны до революции». Гем не менее обе страны в войне не были союзниками.
Николай II в случае войны не собирался оставаться в тылу, а был полон решимости «командовать армиями» не по способности полководца, л а для «устранения многих затруднений и трений». Главной же заботой такой решимости было сохранение самодержавной власти, которой мог быть нанесен ущерб при передаче поста Верховного главнокомандующего другому лицу, кроме императора. Не случайно Верховным главнокомандующим первоначально был назначен двоюродный дядя царя - великий князь Николай Николаевич. На первый раз царь принял компромиссное решение.
12 августа 1915 г. на заседании Совета Министров военный министр А.А.Поливанов сообщило намерении Николая II «устранить великого князя Николая Николаевича и лично вступить в командование Армией». Министры решили просит ь, умолять, настаивать, но удержать царя от гибельного шага, ибо «народ давно считает государя царем несчастливым, неудачливым». Председатель IV Государственной думы М В.Родзянко направил царю письмо, в котором были такие слова: «Неужели, Государь, неясно, что Вы добровольно отдаете Вашу неприкосновенную Особу на суд народа, а это и есть гибель России». На все обращения к нему царь неизменно отвечал, что повеление занять пост главнокомандующего он получит свыше. Он услышал внутренний голос, который убеждал его принять это решение. Тогда военный министр А.А.Поливанов решил рассказать Николаю II о всех трудностях его намерения, но царь был непоколебим: «Я много размышлял по сему поводу, и принятое решение является вполне твердым». г от ветил он. Принимая Верховное главнокомандование, Николай II в своем дневнике оставил такую запись: «Господи, помоги и вразуми меня!»
. В связи с оставлением русскими войсками в 1.915 г. Галиции. Польши и других территорий. Ставка в августе того же года была перенесена в город Могилев. Гуда и прибыл новый Верховный главнокомандующий император Николай 11. Несмотря на то. что он в русской армии имел воинское звание полковника, ему были присвоены более высокие воинские звания многих государств Европы. Например, в декабре 1915 г. английский король Георг V присвоил Николаю II воинское звание фельдмаршала британской армии.
Став Верховным главнокомандующим, Николай II стал и лично ответственным за все возможные неудачи и провалы на фронте. Да и популярностью среди войск парь не пользовался. Морис Палеолог (посол Франции в России) описывал разговор двуж поручиков в 1915 г., когда фронт посетил император. «О каком Николае гы говоришь?» - спросил
поручик своего друга. «Да, разумеется, о великом князе. Другой всего только немец». Современники единодушно отмечали реакцию обывателя: «Царь поехал на фронт, быть беде».
Вступив в командование армией и флотом, Николай И так и не смог решить проблему снабжения войск всем необходимым. Не имея в достаточном количестве снарядов, винтовок, тяжелой артиллерии, царская Россия находилась в зависимости от своих союзников, и последние старались выжать, по убеждению М.Палеолога, «всю кровь из многомиллионной страны». Палсолог знал, что говорил. У союзников одних снарядов было огромное количество. Ллойд-Джордж, известный политический деятель Англии, писал в то время, что «французы копили свои снаряды, как будто эго были золотые франки, и с гордостью указывали на огромные запасы в резервных складах за линией фронта. !!а каждое предложение относительно вооружения России французские и британские генералы отвечали и в 1914. и в 1915. и в 19]б годах, что им нечего дать».
Английский военный представитель генерал Моке осенью 1915 г. описывал разговор с гснсрал-квартирмсйстсром штаба Западного фронта Лебедевым, который вынужден был заявить, что «история осудит Англию и Францию' за то, что они месяцами таились, как зайцы в своих норах, свалив всю тяжесть на Россию... Россия же ничего нс бережет и все отдаст: что может быть дороже ей. чем жизнь сс сынов?» Нокс отмечал, что многое из сказанного Лебедевым правда. Россия союзниками была предоставлена собственной судьбе.
В царской армии со снабжением было совсем плохо. Увидев, в каком положении находится армия, царь выругался: «Все мерзавцы кругом! Сапог пег. ружей нет - наступать надо, а наступать нельзя». Наступать решила помочь русская буржуазия. Во время войны ее экономическая мощь возросла. Летом 1915 г. самодержавное правительство разрешило в стране организацию военно-промышленных комитетов, через которые шло распределение военных заказов. Это усиливало политический вес русской буржуазии, которая потребовала от царя «министерства доверия». Император не решился идти навстречу буржуазии. «Никому не нужно их мнение -теть они лучше всего займутся вопросом о канализации», - писала царица Николаю II 28 августа 1915 г. по поводу буржуазной оппозиции и ее требовании. Еще раньше Александра Федоровна с удовлетворением отмечала «Россия, слава Богу, не конституционная страна, хотя эти твари пытаются играть роль и вмешиваются вдела, которых не смеют касаться».
Однако с осени 1915 г. положение в армии еще более осложнилось. Армия теперь получала только половину продовольственной нормы. Даже то. что было заготовлено, из-за развала транспорта невозможно было вы-
везти. «Лабазы Сибири и Туркестана были засыпаны зерном, зерно горело, но его не на чем было вывозить; в калмыцких и казахстанских степях под открытым небом были навалены горы заготовленного на армию мяса, на мясо наклевывался червь, собаки устраивали в мясе гнезда и выводили щенят,» - пишет Артем Веселый в своем поистине докумен тальном романе «Россия, кровью умытая».
Продовольственный кризис обострялся. И неправда, как иногда пишут. что Россия была богата хлебом. Довоенный экспорт диктовался не наличием излишков. Отнималось самое необходимое - расхожим лозунгом было «не доедим, а вывезем». Министр земледелия Ретгих в декабре 1916 г. вынужден был решиться на крайнюю меру: объявил принудительную разверстку хлеба, от которой ожидалось получить 722 миллиона пудов, но желаемых результа тов это не дало.