Майора Агынского и его товарищей поместили в мужской гимназии в гимнастическом зале. Там находились люди, разные по возрасту и профессиям. Преобладали представители местной интеллигенции: адвокаты, учителя, чиновники. Были здесь сельские руководители и ученики. Всех их собрали в зале из-за отсутствия других помещений до особых распоряжений власти. Однако таких распоряжений не последовало, и люди совсем отчаялись. От духоты и жары все задыхались, но открывать окна не разрешалось. Снаружи под каждым окном стояли часовые.
Майор Агынский поддерживал моральный дух людей, собравшихся вокруг него, рассказывая военные истории. За это короткое время все хорошо узнали и полюбили его. Он рассказал им о своих писательских планах и революционных замыслах, о том, как воевал. Он говорил, что узурпаторы не имеют права задерживать невинных граждан, что конституция попрана, но рано или поздно свобода придет.
В разгар его речи, когда он страстно защищал личную неприкосновенность болгарского гражданина, открылась дверь и кто-то выкрикнул его имя. Майор вздрогнул, но все-таки попытался сохранить присутствие духа. Обернулся к кричавшему и спросил:
— Майора Агынского ищете?
— Да, его.
— А зачем? И кто его ищет?
— Следственные органы.
— Какие следственные органы?
— Не могу знать.
Майор подмигнул своим слушателям, вздохнул и встал:
— Не остается ничего другого, кроме как явиться в эти органы. Не так ли?
— Так точно, господин майор! — ответил кричавший.
Майор взглянул на своих друзей, вместе с которыми был задержан, напомнил им, чтобы они придерживались прежней легенды, и вышел из зала, легко переступая через тела лежавших арестантов.
К большому удивлению, его привели к полковнику Пазову. Сначала майор не мог понять, откуда он знает этого человека, но потом вспомнил, что они служили вместе в одном полку в 1918 году, когда армия распадалась и все поголовно бежали к Софии. В Радомире этот самый полковник, бывший в то время в чине майора, боясь расправы взбунтовавшихся солдат, сорвал и выбросил свои погоны. С большим трудом Агынскому удалось тогда спасти этого офицера от расправы, чтобы его не выбросили из вагона движущегося поезда. Сейчас, увидев майора, полковник Пазов тоже вспомнил о том случае, и ему стало неприятно от мысли, что он встретился со свидетелем своего позора. В нем закипели гнев и неприязнь к этому человеку, как будто не солдаты, а этот майор хотел тогда выкинуть его из вагона.
Пазов ничего не мог придумать лучше, чем сделать вид, что не узнает Агынского.
— Вы майор Агынский?
— Он самый.
— За что задержаны?
— Спросите в окружном управлении.
— Все-таки вы должны знать.
— Меня задержали без объяснения.
Полковник повернулся спиной к арестанту и сказал, глядя в окно:
— В качестве военного специалиста вы сопровождали Георгия Димитрова и Васила Коларова в поездке. С какой целью?
— Проводить их до румынской границы, чтобы они выехали из страны. В эти смутные времена их жизнь была в опасности. Я должен был им помочь.
— Вы одобряете то, что происходит в нашем крае?
— Я не знаю, что происходит в вашем крае.
— Мятеж, господин майор! Мятеж! И организаторами этого мятежа выступаете вы — коммунисты и земледельцы! Поэтому я еще раз спрашиваю: как вы относитесь к этому мятежу?
— Я не готов отвечать на этот вопрос по той простой причине, что мои мысли сейчас далеки от того, что происходит в вашем крае. Я не понимаю, чего вы от меня хотите.
— Мы хотим, чтобы вы выступили с открытым письмом к мятежникам и от своего имени заявили, что их карта бита. Мы отпечатаем это письмо и пошлем по назначению.
— Ах, вот в чем дело! А я и не знал…
— Здесь не место шутить, господин майор! Не забывайте, что вы арестованы. Я говорю с вами от имени генерала Русева.
Майор поднес носовой платок к своим губам, чтобы скрыть улыбку, и многозначительно проговорил:
— Вы перепутали адрес, господин полковник!
— Что это значит?
Майор молчал.
— Счастье редко приходит, господин майор! Его величество лично интересуется вами!
— Спасибо его величеству, но я не интересуюсь им.