Лаконично сообщает о прибытии Коларова и Димитрова офицер запаса Георгий Русинов, адвокат, один из командиров, принявших участие в боях у Бойчиновцев и Криводола:
«В 10 часов утра в околийское управление пришла Геца Маркова и сообщила мне, что Георгий Димитров и Васил Коларов приехали на дрезине со станции Боровцы по железной дороге и ждут меня. Не мешкая я нашел их и привел в управление. Доложил им о том, что мы сделали после того, как взяли власть, и о подготовке повстанческого отряда из города и околии к выступлению на Врацу. С этого момента Димитров и Коларов приняли на себя руководство восстанием».
О них вспоминает в своей «исторической» книжке и протоиерей.
«Они, — пишет он, — разместились в сотне метров от моего дома у адвоката Георгия Русинова. Их охраняли два-три человека. Они уходили рано утром в Народный банк и оттуда отдавали распоряжения по телефону».
Что это за распоряжения по телефону, протоиерей, естественно, не сообщает. Известно, однако, что их прибытие в Фердинанд подняло дух восставших, как об этом вспоминают оставшиеся в живых участники восстания. Со всех концов города стекались люди: вооруженные и без оружия, молодые и старые, рабочие и крестьяне, мужчины и женщины… И все хотели их увидеть, услышать, что-нибудь сказать им.
Именно тогда, по рассказу Ивана Андреева, на балкон банка вышел Васил Коларов и произнес взволнованную речь.
— Товарищи, — сказал он, — наша партия встала на путь революции, единственно правильный путь борьбы против грабителей, мироедов и кровопийц народных. Все мы, коммунисты и земледельцы, все честные люди труда нашей страны, поднялись, как один, с оружием в руках, чтобы смести фашистский сброд, захвативший власть. Рабоче-крестьянская власть — это единственная власть, которая имеет право распоряжаться судьбами народа… Ваш героический край под руководством коммунистической партии и Земледельческого союза решает сейчас эту великую историческую задачу. Город Фердинанд в наших руках. Над сельскими общинами в Северо-Западной Болгарии уже развеваются красные и оранжевые знамена! Бяла-Слатина тоже пала. В любой момент мы ожидаем сдачи Оряхово и Лома. Под Берковицей уже гремит орудие Христо Михайлова.
Прерываемая криками и возгласами «ура» речь Коларова глубоко проникала в сердца людей.
Около него стоял Георгий Димитров, а в глубине балкона — Гаврил Генов. Остальным членам штаба места на балкончике банка не хватило, и они, стоя в комнате, слушали речь и радостные возгласы собравшихся.
По воспоминаниям участников, Коларов говорил сжато, потому что время было дорого. Его слова «Победа — за нами! Вперед, товарищи!» вызвали настоящий взрыв восторга и энтузиазма, были подхвачены со всех сторон переполненной площади. В воздух летели шляпы и шапки, над головами вздымались кулаки, слышались возгласы: «Да здравствует рабоче-крестьянская власть! Да здравствует республика! Оружие, дайте нам оружие!»
И когда в комнате снова собирался весь штаб, Коларов озабоченно говорил:
— Они правы, товарищи! Нужно им дать оружие. Голыми руками и палками революция не делается.
Именно тогда началось то напряженное заседание штаба революции, на котором Гаврил Генов сделал свой подробный доклад. Именно тогда пришло известие, что Берковица взята революционными войсками и что захваченное у противника орудие сослужило отличную службу, попав в руки такому знающему артиллерийскому офицеру, как Христо Михайлов.
— Оповестить всех, — распорядился Димитров, — телеграммами и конными курьерами по всем селам и хуторам. Это поднимет боевой дух повстанцев!
Снова застучали телеграфные аппараты, зазвонила телефоны. Помчались курьеры по долинам и лесам, по дорогам и тропам, понесли радостную весть: Берковица взята!
Даже такой «летописец», как протоиерей, с горечью вспомнит это событие, стараясь объяснить поражение:
«…Половина солдат была в отпуске. Полковник запаса Пырванов принял на себя обязанности коменданта и заботу об охране почты. Большую смуту внес в души защитников Берковицы грохот орудия. Откуда у коммунистов взялась артиллерия? Два раза станция переходила из рук в руки… Полковник Пырванов, который до последнего момента передавал донесения об обстановке в Софию, остался один, подобно капитану парохода «Титаник». Но вот в их руках и почта…»