В ходе этого отступления Андрей Игнатов был схвачен. Об этом говорится в секретной телеграмме, посланной командованием вражеских войск: «Руководитель мятежников священник Андрей Игнатов схвачен и находится в наших руках. Ждем вашего распоряжения».
Распоряжение последовало незамедлительно: «Повесить!»
— Поп, кто был с тобой? — спросил фельдфебель, когда Андрея подвели к телеграфному столбу, чтобы повесить.
— Весь народ был со мной, — достойно ответил Андрей, последний раз окинув взглядом согнанных сюда людей, и с презрением посмотрел на фельдфебеля: — Сегодня вешаете меня, а завтра вас вешать будут.
Один из офицеров ударил его саблей. Палач схватил петлю, но руки его дрожали, и он никак не мог набросить ее на шею попу.
— Меня вешаешь, а сам дрожишь, — с презрением сказал ему поп Андрей.
Один из очевидцев рассказал, что после садистского, глумления труп был оставлен висеть на протяжении двух дней «в назидание населению».
Другой очевидец рассказал почти то же самое:
«…Руководитель отряда священник села Медковец Ломской околии был повешен на станционном телеграфном столбе около этого же села. Когда солдат, стягивавший веревку на его шее, задрожал, священник сказал ему: «Затягивай, солдатик, крепче, не бойся! Дух Ботева не задушишь! Идеи коммунизма, за которые я умираю, не умрут!» Оставленный на телеграфном столбе, труп священника провисел три дня…»
Так и родилась легенда об отце Андрее. И не столь важно, как это было на самом деле. Важен подвиг. О нем поведал поэт Гео Милев, изливая свою боль:
Так завершилась земная жизнь священника Андрея Игнатова из села Медковец Ломской околии.
А в это время Лопушанский и Белимелский отряды под командованием Георгия Дамянова и Косты Иванова вели ожесточенные бои, переходящие в рукопашные схватки, с противником на подступах к станции Криводол. Повстанческие отряды терпели поражение и несли большие потери. В этих неравных боях было убито и ранено свыше 100 человек. Противник, используя свое значительное превосходство, стал быстро наступать на город Фердинанд. Георгий Дамянов, спрятавшись в копне сена, чудом спасся от смерти. Отряд под командованием Замфира Попова не выдержал натиска наступавших со стороны Софии правительственных войск и с боями отошел к Берковице. Таким образом, город Фердинанд — центр восстания — оказался под двойным ударом — с востока и юга. Главный военно-революционный комитет, признав положение безнадежным, решил оставить город, а повстанцам приказал направиться к болгаро-югославской границе и эмигрировать в Югославию.
День 26 сентября стал переломным моментом в ходе восстания, а 27 сентября члены Главного военно-революционного комитета были все еще в Фердинанде.
26
Вечером 26 сентября комитет собрался у Георгия Русинова. Это был дом, где останавливались Димитров и Коларов, прибыв в Фердинанд. Заседание было кратким. Да и собравшихся было не так много: Васил Коларов, Георгий Димитров, Гаврил Генов и Георгий Русинов. Во дворе дома два повстанца несли охрану. На улице поджидал кабриолет, запряженный двумя лошадьми. Вокруг было тихо, почти не видно людей, если не считать жившего по соседству с Русиновыми протоиерея, который подсматривал за происходившим через окно.
Издалека, со стороны Берковицы, доносились ружейные выстрелы. Штабу было известно, что этим утром сопротивление Петрохана сломлено, а значит, и падение Берковицы — вопрос нескольких часов. Обстановка в Ломе также ухудшалась необычно быстро. Видинский гарнизон продолжал посылать противнику подкрепления по Дунаю, используя австрийские пароходы и другие суда. Кавалеристы врага, увидев на судах орудия, воспрянули духом. Хорошо, что не сдались! Хорошо, что переговоры о капитуляции, которые велись командиром эскадрона с мятежниками, не завершились из-за отсутствия их предводителей…