— Господин профессор, — нарушил общее молчание врачанский адвокат Цвятко Бобошевский, — могу ли я вести личные записи?
— Никаких личных записей! — приказал генерал.
— Но они могут пригодиться для истории!
— История знает, что ей надо. Она обойдется и без наших записей!
Вновь послышалась пулеметная стрельба, и это положило конец обсуждению вопроса о записях — историю уже кто-то писал свинцом в эту июньскую ночь.
— Вы сами слышите, что там происходит, — сказал генерал, показывая на окно. — Пусть пишут только протоколисты и фиксируют происходящее… Протоколы, которые ведутся здесь, должны быть точными.
— Да, генерал прав, — заявил профессор и добавил, чтобы не упускать инициативы: — Итак, господа, приступаем к утверждению кандидатуры на пост премьер-министра Болгарии… В соответствии с ранее достигнутой договоренностью пост премьер-министра Болгарии предоставляется мне, Александру Цанкову! Других предложений нет?
— Никаких возражений, — послышалось одновременно несколько голосов.
Генерал лишь слегка кивнул в знак согласия.
— Других предложений нет? — снова спросил профессор, не отрывая взгляда от лежащего перед ним листа бумаги.
— Что за вопрос, господин профессор! — воскликнул врачанский адвокат.
— Господа, — вновь поднял указательный палец генерал, — вы не правы! Профессор Цанков поступает в соответствии с принципами демократизма, ставя вопрос на обсуждение… Если кто-то из вас хочет что-то сказать, пусть скажет сейчас, чтобы потом не возникло недоразумений. Мы все равны перед Болгарией!
— У нас нет других соображений, господин генерал! — заговорили все разом. — Мы его знаем… Профессор Цанков завоевал право на этот пост своей последовательностью в борьбе!
— И все же, господа, — настаивал профессор, — если есть другие соображения, прошу высказывать, я не рассержусь!
— Нет, нет! Не может быть и речи!
— Значит, запишите, — обратился он к секретарям в продолжал неторопливо и торжественно: — На пост премьер-министра Болгарии назначается профессор Александр Цанков.
— Уже записано, господин профессор, — дружно ответили секретари.
— В таком случае пойдем дальше! Время не ждет. На пост министра внутренних дел предлагается кандидатура генерала запаса Ивана Русева, которого мы все прекрасно знаем. — И профессор отвесил легкий поклон в сторону генерала: — Участник мировой войны. Имеет много орденов и отличий за храбрость.
— Безусловно! — вновь согласились все.
Генерал сдержанно поблагодарил присутствующих. Лицо его оставалось при этом, как всегда, суровым и бесстрастным.
— На пост министра финансов предлагаю кандидатуру господина Петра Тодорова. Он, — продолжал профессор, — опытный и знающий финансист, был главным бухгалтером объединенных банков…
— Он директор Народного банка, — вставил журналист, — член акционерного общества…
— Мы здесь все хорошо знаем каждого, господа, — перебил его генерал. — Незачем убеждать друг друга и расточать взаимные комплименты!
— На всякий случай, господин генерал, — скромно отметил профессор, — ради истины надо сказать, кто такой господин Тодоров. Итак, продолжаем! Министром сельского хозяйства и государственных владений предлагаю назначить профессора Янакия Моллова. Он известен как теоретик по ряду аграрных вопросов.. Думаю, подробности здесь излишни.
— Да, да. Дальше!
— Редактору политического органа — газеты «Народен глас», представителю партии «широких» социалистов, предлагаю предоставить министерство просвещения.
— Как раз по нему дело! — восторженно одобрил это предложение Бобошевский. — Наконец-то у этого министерства будет настоящий хозяин.
— Он в течение многих лет трудился на ниве просвещения, — продолжал профессор, — и в тонкостях знаком с проблемами этого ведомства.
— Там надо навести порядок, господа, — вмешался Иван Русев, — а то совсем распоясались учителя!
— Только культуртрегеру под силу справиться с этим отбившимся от рук министерством. Как нельзя более удачный выбор! — выразил свое одобрение Боян Смилов.
— Да, учителя распустились так, что дальше некуда! Полная анархия!
— Господа, прошу вас! — поднял руку журналист.
— Говорите помедленнее. Невозможно записывать, — взмолились секретари.