— Эх, господин Смилов, вы, национал-либералы, всегда на самые жирные куски заритесь, — усмехнулся Бобошевский. — Оставьте и нам что-нибудь.
— Я возражаю, господа! — не унимался Смилов. — Мы всегда были для вас пятым колесом в телеге. Я не хочу, чтобы и на этот раз вы оставили нас в дураках.
— Прошу вас, господин Смилов, — робко попытался урезонить его профессор. — Все шло так хорошо, без ссор. Так и дальше надо все делать. Ссоры ни к чему хорошему не приведут… Как видите, я согласился руководить тремя министерствами, а у меня еще и пост премьер-министра — и все это в интересах дела. А вы затеваете ссору! Так нельзя! Прошу вас, договоритесь между собой, а то как-то неудобно получается. Мы же культурные люди. — Он умолк, но, поняв, что соперники не договорятся между собой, предложил: — Господин Бобошевский, а почему бы вам не взять министерство торговли? Очень прошу вас уступить министерство правосудия господину Смилову. Давайте не будем с самого начала затевать склоку. Нехорошо это. Очень вас прошу!
— Ладно, господа, — согласился врачанский адвокат. — Так и быть, буду довольствоваться малыми раз уж я опоздал к началу этого заседания. Но дело не в этом!
Профессор с облегчением вздохнул, словно с его плеч свалилась гора:
— Вот и договорились, и слава богу! Стоянчев назначается министром общественных зданий и благоустройства. Об этом мы сообщим ему дополнительно. Он человек покладистый, согласится… А теперь, господа, перейдем к составлению указов!
— Господин профессор, — подал голос журналист, — не сделать ли нам небольшой перерыв? Все устали.
— Перерыв?
— Да, господин профессор.
— Что ж, это можно. Разомнемся немного и выпьем кофе. Как вы считаете, генерал?
— Я не устал. Но если вы устали, не возражаю. Пойду на кухню варить кофе. Окон прошу не открывать. И пусть горит только ночник!
— Так точно, господин генерал! — выкрикнул кто-то по-солдатски.
Все рассмеялись и поднялись из-за стола. Генерал ушел варить кофе.
13
В то время как генерал готовил на кухне кофе, его молодчики уже маршировали по улицам Софии. Бесшумно покинув казармы 6-го пехотного полка, они быстро шатали по притихшему городу. Они шли в надвинутых на лоб стальных касках, в кованых сапогах, с заряженными «манлихерами» и примкнутыми штыками — в полном боевом снаряжении. Они шли в темноте ночи, покорные и безропотные, не зная, куда их ведут.
Хроникеры оставили много воспоминаний об этих днях. Некоторые из них называли переворот реваншем и актом патриотизма, делом чести и услугой отечеству. Но на самом деле это было насилием, коварным обманом, ночным разбоем.
Рассказывали, что Стамболийского и его министров взяли среди ночи, прямо с постелей. Им тыкали пистолетами в грудь, слепили глаза светом электрических фонариков и бросали короткое: «Руки вверх!»
— Господа, здесь какое-то недоразумение!
— Нет!
— Я военный министр!
— Вот вы-то нам и нужны.
— Я протестую!
— Мы доложим о вашем протесте куда следует! А сейчас — шагом марш и не рассуждать… Какой же вы военный министр, если даже маршировать не умеете?!
Их толкали прикладами, грубо хватали за пижамы и с криками «Попался, голубчик!» заталкивали в крытые грузовики, уже переполненные другими чиновниками, полицейскими начальниками, лидерами политических партий. Избитые и оглушенные неожиданностью всего происходящего, они пребывали в состоянии полнейшего оцепенения.
Ревели моторы грузовиков, раздавался скрежет железа, в ночи слышались леденящие душу разговоры:
— Второй участок…
— Сдался, господин капитан. Один убитый и двое раненых.
— А министр просвещения?
— В грузовике. Всего арестовано три министра. Задержан и директор полиции. Еще одного министра не можем найти.
— Найти, иначе ты мне ответишь головой!
— Слушаюсь, господин капитан! Но если директора полиции считать за министра, то получается десять арестованных, да еще одного министра поймать бы.
— Молодец, очень хорошо!
— Рад стараться, господин капитан!
— А из «оранжевой гвардии» тут никого нет?
— Есть и из «оранжевой», да только их не разберешь без формы-то!
— Держи этих отдельно. Министров — в караулку.
— Слушаюсь, господин капитан!
— Ну, давай живей, живей!
Солдаты, каски, штыки, винтовки. На улицах — мечущиеся лучи электрических фонариков. Команды, окрики, выстрелы….