Дождь лил не переставая. Луканов долго стоял под балконом. Потом он попытался остановить извозчика, чтобы выбраться отсюда, но это ему не удалось. Его лишь окатило водой из-под колес, и он долго отряхивал брюки, браня про себя Халачева, из-за которого ему приходилось сейчас торчать перед этим отвратительным зданием и зябнуть от холода и дождя… «Гражданская война! Гражданская война! Как все это внезапно! Гражданская война!»
Проехал второй экипаж. Луканова снова окатило водой. Тогда он решил идти под дождем пешком. Что еще оставалось делать? Но едва он ступил на тротуар и направился к скверу, где под кронами деревьев поток воды все-таки был меньше, как услышал за спиной рокот мотора. В последнее время в городе появились черные автомобили с откидным верхом. На таких автомобилях ездили министры и другие высокопоставленные лица. Обыкновенные граждане, вроде него, по-прежнему пользовались извозчиками. Но сейчас не было и извозчиков.
Рокот мотора усилился. Луканов обернулся и увидел в нескольких шагах от себя черную машину. Он сделал несколько шагов в сторону, чтобы его не обрызгало, но автомобиль, поравнявшись с ним, замедлил ход. В окне с полуопущенным стеклом показалась стриженая голова солдата. Луканов услышал голос молодого человека:
— Прошу вас в машину, господин Луканов!
Он сделал еще один шаг в сторону. Но молодой человек открыл дверцу и повторил приглашение. Луканов подался вперед, чтобы лучше расслышать, что ему говорят, но раскат грома заглушил слова шофера. К тому же дождь полил с еще большей силой.
— Сложите зонтик, господин Луканов! Зонтик!
На этот раз голос показался ему знакомым. Но только когда Луканов сел в автомобиль, сложил зонтик и поставил его между ног, чтобы с него стекала вода, он рассмотрел, что рядом с ним сидит генерал. У него появилось ощущение, что он попал в ловушку. Он хотел выйти из машины, но они уже мчались по безлюдной улице.
— Ужасный дождь, господин Луканов! — сказал генерал.
Луканов не ответил. Он чувствовал себя обманутым, униженным. С ним могли сделать сейчас все что угодно, даже надеть наручники, а помощи он не дождался бы ни от кого. «Откуда они появились? — думал он. — Ведь я все время стоял напротив подъезда министерства. Вероятно, есть еще выход в переулок?»
Генерал добавил уже более дружелюбным тоном:
— Впрочем, для посевов такой дождь полезен, насколько я понимаю в сельском хозяйстве.
Луканов промолчал и на этот раз. Вода с мокрого зонтика стекала ему в ботинки, но он даже не шевелился. Сидел неподвижно, глядя через плечо шофера прямо перед собой.
— Хотя сейчас уже жатва, так что, может быть, он и не нужен…
Луканов молчал. Тогда генерал сказал:
— Мы получили радиограмму из Пазарджика.
— Что же в ней?
— Стамболийский исчез из Славовицы сегодня утром.
— Что это значит? — спросил Луканов, поворачиваясь к генералу, чтобы лучше видеть его лицо. — Что это значит?
— Исчез. Наверное, будет сопротивляться.
— Этого не может быть!
— Может, господин Луканов! Попытайтесь сделать для себя вывод.
— Какой вывод?
— Я подсказал вам какой.
Луканов задумался. Затем неожиданно спросил:
— Какими силами он располагает?
— Этого я не знаю. По-видимому, он рассчитывает на людей вроде вашего Халачева!
— Это исключается!
— Я не лгу, господин Луканов. И никогда не лгал!.. Я — солдат болгарской армии! Если вы мне не верите, прочтите радиограмму, вот она!
Он протянул Луканову какой-то листок, но тот даже не взглянул на него. Теория о двух типах буржуазии подкреплялась жизнью. Как и следовало ожидать, они уже сцепились! Ну и пусть грызутся, пусть дерутся! Пусть!..
Как бы угадав его мысли, генерал добавил:
— К сожалению, в бунтах участвуют и ваши люди! В этом-то вся беда!
— Я же вам сказал, — повысил голос Луканов, — что мы не давали никаких указаний на этот счет! Наша позиция вам известна! Почему вы вынуждаете меня все время повторять одно и то же? У нас есть резолюция по этому вопросу. Что вы еще от нас хотите?
— Резолюция — это одно, господин Луканов, а факты — совсем другое. Факты опровергают ваши слова и резолюцию!
Луканов хотел было возразить, процитировав высказывания Гегеля, но сдержался. Вряд ли генерал когда-либо слышал о Гегеле. Вряд ли он мог понять, о чем идет речь.
— К вашему сведению, господин Луканов, — сказал генерал, — мы сейчас проезжаем мимо почтамта.