Бубнов. Вернулась машина, а хозяйки нет!
Жильцов. Куда-нибудь зашла, очевидно, заговорилась и… Ничего, скоро будет! (Через силу улыбнулся.) Предлагаю, чтобы скрасить ожидание, выпить по предварительной, а?! Возражений нет? Принято единогласно! Медников, не смотри такими грустными глазами на Варвару Сергеевну, пошли — похлопочем. Евгений Аполлонович, покиньте ваше кресло…
Варя (быстро). Нет уж, Евгения Аполлоновича вы оставьте мне. Женщины и мудрецы не должны принимать участия в суете.
Жильцов. Профессор, можешь остаться!
Жильцов и Максим уходят в столовую.
Бубнов (приложил руку к сердцу) Благодарю, Варвара Сергеевна! Но так как вы — и женщина, и мудрец, то непонятно, в каком же качестве остался я? Разве что — осел мудреца!
Варя. Ну, какой я мудрец! Я еще слишком многого не понимаю. И кстати, Евгений Аполлонович, может быть, кое-что из этого многого сумеете мне объяснить вы?
Бубнов. К вашим услугам, Варвара Сергеевна!
Варя (медленно, как бы размышляя вслух). Сегодня в суде нам с вами удалось доказать, что работа Алексея Владимировича Жильцова есть работа самостоятельная. Что просто он и Кондрашин занимались одной и той же темой, пришли в итоге к одним и тем же выводам, и поэтому вполне естественно, что и в той, и в другой работе имеются некоторые совпадения. Так?
Бубнов. Совершенно справедливо. А чего же вы не понимаете?
Варя. А не понимаю я — почему же одна работа пылится в архиве научно-исследовательского института, а вторая немедленно принимается к печати и всячески поднимается на щит? Есть тут все-таки какая-то несправедливость, честное слово, есть! И может быть, поэтому вы сказали, что мы сегодня ходили по самому краю истины?
Бубнов (едва заметно улыбнулся). Ну что вы, Варвара Сергеевна! Это был просто неудачный ораторский прием, фигура преувеличения! (Серьезно.) Видите ли, и работники института, и мы — научный отдел министерства, занимаемся не отвлеченными забавами, не наукою для науки…
Варя (перебила). Скажите, Евгений Аполлонович, а вы в министерстве знакомитесь со всеми работами, поступающими в институт?
Бубнов. Как правило — со всеми.
Варя (быстро взглянула на Бубнова и опустила глаза)… Простите, я вас перебила!
Бубнов (продолжая). Что такое была работа Кондрашина? Взгляд в нечто, отвлеченные рассуждения на частную тему, не поддержанные производственными интересами! А когда в апреле этого года чернопольцы с легкой руки Жильцова занялись проблемами автоматики, мы тут же пришли им на помощь! И я лично сам набросал предварительный конспект в пятнадцать — двадцать страниц, который Алеша потом использовал для своей книги.
Варя (даже приподнялась). Вы набросали предварительный конспект?! Погодите, погодите, это что-то совсем новое! Вы набросали конспект — но ведь вы-то уже были знакомы с работой Кондрашина? Вы же сами сказали, что вам из института присылали всё…
Бубнов (в замешательстве). Нет! Нет, нет, позвольте, вы не так меня поняли! Нам посылали все, что заслуживало внимания…
Варя (упрямо). А работа Кондрашина? Она у вас в отделе была?
Бубнов. Господи, Варвара Сергеевна, ну какое это имеет значение?!
Варя (помолчав, тихо). Огромное! Для меня — огромное!
Максим из столовой вкатывает в гостиную квадратный столик на колесиках, уставленный всевозможными винами и закусками. Сзади, заложив руки за спину, с довольным видом следует Жильцов.
Жильцов. Хозяин просит дорогих гостей!
Варя сидит молча и неподвижно. Максим устраивается рядом с ней. Бубнов разливает вино, и Жильцов поднимается.
Вино есть у всех? Ну-с, так за что же мы выпьем первую?
Максим. Я могу предложить…
Жильцов. Предлагать буду я.
Максим (после неловкой паузы). Прошу извинить, я не понял.
Жильцов (как ни в чем не бывало). Я предлагаю выпить за хороших людей. За друзей. Я поднимаю этот тост за вас, Варвара Сергеевна, и за вас — Евгений Аполлонович и Максим Петрович!
Максим. Спасибо.
Бубнов. Ура! Можно пить?
Жильцов. Погоди! (Усмехнулся) Сказать откровенно, не очень-то меня беспокоил исход сегодняшнего громкого процесса «Кондрашин против Жильцова»! Но мне приятно и радостно, что молодой советский юрист, комсомолка… Ведь вы комсомолка, Варвара Сергеевна?
Варя (сухо). Я кандидат партии.
Жильцов. Молодой кандидат в члены партии, выступая по этому делу, получила свое боевое крещение и добилась серьезного и заслуженного успеха! Так позвольте же мне, дорогие мои друзья, поднять этот тост за вас и за все ваши настоящие и будущие удачи! А удач вам, знаю, предстоит много…