Варя, не отвечая Кондрашину, всхлипнула.
Э-э, а вот это уже ни к чему! Совсем ни к чему! Зачем же плакать, Варвара Сергеевна? (Сел рядом с Варей, дружески положил ей руку на плечо,) Не плачьте, и давайте попробуем спокойно во всем разобраться. Вы сказали, что поначалу были совершенно уверены в том, что Жильцов прав… Так?
Варя (сквозь слезы кивнула). Так.
Кондрашин. Вы, значит, обманулись? А почему же не мог обмануться Максим Петрович? Ему, как говорится, сам бог велел быть обманутым! Молодой парень, без отца-матери, приехал из Сибири в Москву учиться… Окончил институт, получил путевку к нам на завод… Положение известное — ходит человек как потерянный, и кажется ему, что он последняя спица в колеснице… И вдруг Жильцов, сам Жильцов приближает его к себе, советуется с ним, выдвигает, на технических совещаниях сажает от себя по правую руку… Кому не лестно! Ну, а Максим Петрович вдобавок человек молодой, увлекающийся, он все что ни делает — очертя голову! (Покосился на Варю.) Ну, перестаньте же плакать, Варвара Сергеевна, как вам не стыдно!
В а р я. Я сейчас… Я сейчас уже ухожу…
Кондрашин. Да никто вас не гонит, чудачка вы этакая! И куда вы поедете такая зареванная? Что щуритесь? Хотите умыться?
Варя. А можно?
Кондрашин. Нужно! (Достал с полки мыло, полотенце, поглядел на Варю и засмеялся) Видик! А каким вы тогда, на суде, Аникой-воином… (Увидел, что Варя нахмурилась, и весело махнул рукой) Ладно, ладно, не буду! Так зачем же все-таки вы приехали, не пойму! А, Варвара Сергеевна? Хотите, чтоб я подал на вас жалобу?
Варя (угрюмо). Не на меня, а на решение суда. Правда на вашей стороне, и вы обязаны драться за нее до конца!
Кондрашин. Обсудим! (Протянул Варе полотенце и мыло) Ладно, идите мойтесь. А я, кстати, тем временем переоденусь… Так что вы, матушка, не входите, пока я вам не скажу — можно!..
Варя, повесив полотенце через плечо, уходит в чулан. Кондрашин переносит лампу на чертежный стол, снимает пиджак, вытаскивает из какого-то ящика старенькую пижамную куртку с короткими рукавами, облачается в нее, достает почти обязательную у каждого мужчины большую коробку с отвертками, шурупами и прочей мелкой железной дрянью, ставит ее на чертежный стол, роется в ней. И все это он проделывает, не переставая говорить.
А когда вернется Нина, мы устроим торжественное чаепитие… И даже проводим вас на поезд… А то еще заблудитесь тут, в снегах, отвечай за вас потом!
За окном — резкий порыв ветра и глухой стук наружного ставня.
Варя (из чулан)). Кто там?
Кондрашин (продолжая рыться в шкатулке).
Варя. Это Блок?
Кондрашин (одобрительно) Блок, Блок. Как это вы догадались? А я думал, что вы — нынешние — насчет стихов не очень-то!
В а р я (отфыркиваясь). Мы — нынешние… А вы что же — прошлый?
Кондрашин (хитро и довольно). Я — будущий! Ладно, ладно, не болтайте, пожалуйста, воды в рот наберете — захлебнетесь!
В а р я (невнятно). Уже набрала!
Несколько мгновений длится молчание. Потом в дверь стучат.
Кондрашин (негромко) Кто там?
Входит Жильцов и, щурясь от света, останавливается на пороге.
Жильцов. К тебе можно? Ты дома, Иван?
Кондрашин (не сразу) Здравствуй, Алексей. Да, я дома.
Жильцов. А Нина?
Кондрашин. А Нины нет дома.
Жильцов (снял свое кожаное пальто, сел в кресло, положил пальто на колени) Жаль! Хотелось мне вас вместе, разом, порадовать. Затем и приехал — потолковать по душам и порадоваться! Такой уж я человек — зла не помню. Вы меня, черти, обидели, а я и помнить про это не хочу!
Кондрашин. Мы тебя обидели?
Жильцов. А нет? Может, это я сам на себя в суд подавал? Ведь, наверно, еще и на пересмотр дела меня потащишь! Не так ли? (Засмеялся). Шучу, шучу! В общем, Иван, нажимал я, нажимал и сегодня наконец добился у министерства разрешения взять тебя обратно. Доволен?
Кондрашин (cдержaнно). Доволен. Я только не пойму — зачем же ты у министерства добивался этого разрешения? Ты же сам и составил и подписал — приказ о моем увольнении…
Жильцов (перебил). Нет, брат, ты комик! Неужели тебя так никогда и не научат, с какой стороны хлеб маслом мазать? Я подписал приказ! А знаешь ли ты, сколько месяцев подряд из того же самого министерства капали мне на голову, чтоб я его подписал?!