Обедали всем штабом, не в доме, а прямо во дворе, за большим столом. Ирочка сидела на коленях у Вейру и самозабвенно чавкала, размазывая еду по щекам. Варя сидела рядом с ними, слева к ней подсел Асса Минар и то и дело предлагал что-нибудь попробовать. Желудок выражал протест, и она съела только овощной салат. Ей было неудобно оттого, что она не может есть, а еще пуще – от своего затрапезного вида. Прежде она никогда не позволяла себе выходить к гостям в халате и стоптанных шлепанцах.
Соснув часок после обеда, она попросила старуху хозяйку подобрать ей что-нибудь на ноги и поискать ткани на платье. Кряхтя, та полезла в шкаф и вскоре вытащила на свет божий запыленные серые туфли без задника и большой кусок розового шелка, кое-где с узелками брака.
– Не взыщи, доча, – развела руками. – Все хорошее ихние бабы отобрали, – она осуждающе мотнула головой в сторону улицы, где как раз собралось несколько ирриек.
Варя стерла пыль с туфель, сунула в них ноги и почувствовала себя наполовину женщиной. Они были чуть великоваты, и фасон уже вышел из моды, но каблук и узкий носок живо напомнили, какой должна быть женская походка. Варя прошлась по комнате от окна до двери и обратно, вынужденно присела на кровать – ноги дрожали. Ничего, подумала она, это только первые шаги. Все пройдет, я окрепну после пережитого.
Не вставая, она разложила на кровати ткань и взялась за кройку. Свои мерки знала наизусть – не одно платье сшила себе за двадцать пять лет. Любимое дело спорилось, горело в руках. Ирочка играла во дворе, плескалась водой, потом крутилась вокруг бабульки, та нашла ей занятие – помогать лепить пирожки. На освещенном солнцем подоконнике стояла молочная бутылка с букетиком Дайне. Все было так по-домашнему, что тревоги и боль отступили куда-то на задний план. Стачивая детали, Варя поймала себя на том, что напевает мелодию из последнего виденного ею кинофильма. Она вроде бы даже почувствовала себя лучше и отважилась за ужином съесть пирожок.
Вейру Велда за ужином не было. Варя помогла старой Нине Петровне убрать со стола, не спеша докончила платье. За окном почти стемнело, когда она вышла умыться на сон грядущий. Воздух был свеж, на западе верхушки деревьев купались в золоте. Она присела на ступеньку и прислонилась спиной к перилам, вдыхая прохладу.
– А ну встань! – повелительно прозвучало из темноты.
Варя вскрикнула от неожиданности, вскочила. К крыльцу подошел Вейру. Похоже, он увидел, как она напугалась, потому что сердитое выражение на лице смягчилось. Молча он снял плащ, сложил его в несколько раз, бросил на ступеньки:
– Можешь сесть.
Варя непонимающе посмотрела на него:
– Что со мной еще может случиться? Я спала в лесу на голой земле.
– И тебе понравилось? – язвительно спросил он. – Чтоб я больше такого не видел, ясно?
– Да, Вейру, – ответила она неуверенно.
– Завтра у меня трудный день. Спокойной ночи, женушка.
Он ушел в избу. Варя проводила его взглядом, внимательно оглядела двор. Вокруг никого, не считая комаров. Выходит, его забота не была театральным представлением?
Наутро деревня словно опустела. Иррийцев почти не стало, только местные бабы судачили у колонки. На юго-востоке занялось зарево, несколько раз вздрогнула земля. Десант захватывал еще один город, поняла Варя. А может, и не один…
– Где папа? – первым делом поинтересовалась Ирочка за завтраком.
– На войне, – хмуро ответила Варя, ковыряясь в ватрушке.
– Ну вот, и этот тоже, – огорчилась Ирочка.
Варю поразило, с какой легкостью ребенок приспособился к новым обстоятельствам. Сама она постоянно ощущала неестественность своего положения. Надо привыкать, вживаться в роль. Иначе она непременно допустит промах.
После обеда Варя сидела за столом во дворе, греясь под нежарким солнышком, обметывала швы у платья, размышляла, что можно сшить для Ирочки из лоскутов, найденных Ниной Петровной. Когда хлопнула калитка и раздались шаги, она решила, что возвращается Вейру Велд. Но это был Асса Минар.
– Не побеспокоил? – вежливо осведомился он, делая приветственный жест. – Вижу, вы одна, все вас бросили: ох уж эти военные!
– Здравствуйте, – ответила она. – Присаживайтесь.
– Вот спасибо, – он с готовностью уселся напротив. – Приятно, когда тебя встречают по-человечески. А то я уже намучился с местным населением: как только заговариваешь с этими варварами, они столбенеют, словно я говорю не по-русски, а то и убегают! Ох, простите, вы ведь тоже землянка…
– Да, – кивнула она, – но я жена вашего командира. Это несколько меняет ситуацию. Хотя я вполне понимаю реакцию этих несчастных женщин.