Конечно, Иона очень гордился, что ему такое доверие оказали. Время трудное было, враги кругом. Первое назначение было в Среднюю Азию, там американские инженеры что-то строили. Огромные, белокурые. Веселые. Я с ними беседы проводила, мне поручение такое дали. Рассказывала им, как хорошо стало жить после революции, когда все стали равными, и даже в армии старые звания отменены. Так оно и было, мне никогда не приходилось против совести поступать. Но они, конечно, под влиянием буржуазной пропаганды. Трудно было объяснять им, почему не нужно людям денег, когда такой энтузиазм, когда они новое будущее строят, о котором еще в восемнадцатом веке мечтали.
Знаете, это ведь до сих пор чувствуется. У нас в России другие духовные ценности. Когда я была в Германии, сразу после войны, мне там приходилось с разными людьми говорить. Скучно с ними. Все разговоры о еде да о деньгах.
Но, наверное, не все как я думали. Помню, у Ионы девушка работала, Даша. Тоже с языком, ее к одному американцу прикомандировали, чтоб о настроениях сообщала и пропаганду среди него вела. Идея была уговаривать их принять советское гражданство, стране специалисты нужны были. Ну а она возьми да и влюбись. У него срок контракта подходит, она к Ионе пришла и докладывает: замуж собралась, в штат Висконсин ее приглашают.
А что Иона мог ответить? Он обязан был начальству доложить, конечно. И начальство приказало: не препятствовать. Не запретишь ведь, тем более она американцу сказала, что согласна. У нас и церкви в поселке не было, но он сказал: ничего, в Америке обвенчают. А пока можно в гражданский брак вступить. Платье ей из Америки выписал…
Нет, душенька, он один уехал. Она погибла, знаете. Несчастный случай. Пошла гулять со своим американцем, и тут какие-то бандиты налетели. Он заслонить ее пытался, но где там. Схватили, поперек седла, и увезли. Тело потом нашли километрах в пяти от поселка. И похоронили с почетом, в красном гробу. В том самом американском платье свадебном. Как же он плакал на похоронах, американец ее, как убивался, бедняга!..
Ну что вы, душенька, как можно такое думать! Как могли свои ее убрать? Потому что не может такого быть, вот почему. Ну и что, что на секретной работе? Ей же доверяли, и она обязательство подписывала о неразглашении секретных сведений. Тем более и в рапорте Иона о ней очень хорошо писал, что много пользы, ценный работник.
Это бандиты, конечно, были. Мстили новой власти. Всех ненавидели, со всяким могло случиться, и со мной, и с Ионой. Отдел Ионы для того и существовал, чтобы бороться с бандитами. И все сразу поняли, какое важное дело они делают. И… Что? Нет, не нашли. Как их найдешь? Пустыня.
Потом повезло нам: Иону перевели в Ленинград. Это сразу после убийства Кирова, в тридцать четвертом, когда там много работы появилось. Очищали город от нежелательного элемента, от несоветских людей, от распространителей слухов. Иона гордился очень, такое важное дело не всякому бы доверили.
Да и вообще в таком городе работать и жить — большая честь. Крупный культурный центр, опера, балет, университет.
Нет, я-то доучиваться не собиралась. Nobless oblige, знаете ли. Солидная дама, муж — на ответственной работе, как мне с девчонками сопливыми за партой сидеть?
Тем более Иона повышение получил при переходе на новую работу, нам и квартиру по должности дали большую. До нас там, видно, господа какие-то жили и высылали их недавно, в спешке. Почти вся мебель на местах осталась, даже посуда в буфете стояла. В кабинете — шкафы, полные книг, а на столе прибор чернильный, чернильница открыта и перо к ней прислонено, только чернила высохли. Так нам все это целиком вместе с квартирой и досталось, покупать ничего почти не пришлось.
Я сразу прислугу завела, потому что решила на работу поступать. Раньше-то мы все в таких местах жили, что мне работы настоящей не было. Так, мелочи, в основном Ионе помогала, как с американцами в Средней Азии. А здесь мне настоящую работу нашли, один сослуживец Ионы пристроил редактором в издательство и все шутил: пусть в этом белогвардейском логове у нас хоть один свой человек будет.
Нет, для этой работы моего образования хватало: гимназия, да еще три курса университета, медфак.
Интересная работа была, хотя, конечно, очень трудно было. Борьба классовая ожесточалась, большие процессы прошли: Зиновьев, Каменев, Бухарин. Сейчас, говорят, их всех реабилитировать собираются. Но, я думаю, это ошибка. Это ведь они и Кирова убили, и заговор на жизнь Сталина подготавливали.