Военнопленные использовались на тяжелой работе. Все это привело к тому, что смертность военнопленных в Орловском лагере, в результате обморожения, истощения и болезней была большой. Так, в январе 1942 года смертность в силу указанных причин достигла 10—20 %. Умерших военнопленных массами хоронили в ямах позади здания лагеря. В первое время это положение сохранялось и при мне, т.к. я не смог сразу произвести улучшение, но, в дальнейшем, благодаря принятым мерам, обстановка в лагере стала нормальной.
Вопрос: Назовите фамилию коменданта Орловского лагеря для советских военнопленных и подчиненных ему лиц?
Ответ: Комендантом Орловского лагеря являлся майор запаса германской армии Гофман. Других сотрудников из администрации и охраны лагеря я не знаю. В основном это были унтер-офицеры и солдаты из охранных батальонов.
Вопрос: В каких условиях содержались советские военнопленные в Брянском и Курском лагерях?
Ответ: Когда в декабре 1941 года я принял на себя командование 2-й армией, лагерь военнопленных размещался в Курске и его обслуживание по административной линии, а также охрана находились в ведении 55-го армейского корпуса, которым командовал генерал танковых войск Кемпф.
За 4 недели моего командования армией я не имел возможности посетить лагерь, чтобы убедиться в каких условиях содержатся там советские военнопленные. Мои подчиненные ничего отрицательного в отношении условий, в которых находились там советские военнопленные, мне не докладывали.
Брянский лагерь, так же как и Орловский, был организован в ноябре 1941 года. В Брянском лагере я был спустя полтора месяца после принятия мною командования 2-й танковой армией. В здании и бараках, где размещался Брянский лагерь, одновременно содержалось около 2000 человек советских военнопленных. Положение в лагере в Брянске было лучше, чем в Орловском, т.к. он находился дальше от линии фронта.
Однако и в Брянском лагере не все обстояло благополучно. Отсутствовало отопление помещений, уход за ранеными был недостаточный. Подробности условий содержания военнопленных в Брянском лагере я не помню.
Вопрос: Лагери для гражданского населения находились в вашем подчинении?
Ответ: Да. В районе гор. Брянска был создан лагерь, где содержалось, насколько я помню, несколько сот советских граждан, заключенных в лагерь за невыполнение приказов немецких оккупационных властей и за связь с партизанами.
Этот лагерь находился в непосредственном подчинении командующего тылом 2-й танковой армии генерал-лейтенанта Бернгард. В г.г. Орджоникидзеграде (близ Брянска), Трубчевске и других местах, где было сильно развито партизанское движение, подчиненными мне комендатурами были созданы специальные лагери, в которых содержались советские граждане, заключенные туда в качестве заложников. Такую систему взятия заложников мы применяли для того, чтобы устрашить партизан и гражданское население на случай, если они попытаются выступать против немцев. Взяв заложников, мы издавали приказы, которые развешивались в населенных пунктах, оккупированных войсками.
В этих приказах указывалось, что нами взяты из различных районов в лагери советские граждане, которые будут немедленно расстреляны, если населением будут предприниматься какие-либо попытки к выступлениям против немцев.
Вопрос: Сколько вами было угнано советских граждан на каторжные работы в Германии?
Ответ: В мае 1942 года мною был получен приказ ставки, в котором указывалось, что в соответствии с распоряжением Заукеля[274] я должен отправить на работы в Германию максимально возможное количество советских граждан, проживавших на территории 2-й танковой армии.
Выполнение этого приказа мною было поручено обер-квартирмейстеру 2-й танковой армии — подполковнику Нейтцель. Он в свою очередь отдал распоряжение местным комендатурам, которые и проводили мобилизацию советских граждан на работу в Германию. В результате проведенных мероприятий было мобилизовано и до конца 1942 года отправлено свыше 14 000 советских граждан. Эти 14 000 советских граждан были отправлены несколькими эшелонами по 1200-1500 человек в каждом. Списки отправляемых на работы в Германию советских граждан утверждались мною лично.
274
Возможно, речь идет о телеграмме комиссара по рабочей силе в Управлении по четырехлетнему плану, обергруппенфюрера СС Ф. Заукеля, рейхскомиссарам оккупированных восточных областей о применении самых суровых мер при вербовке рабочей силы (от 31 марта 1942 г.). См.: Преступные цели — преступные средства. Документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР (1941—1944 гг.). М., 1968. С. 219.