– Вот везет этому Коту, вот везет!..
– Зато если уж не заладится, так тоже на всю ночь, – ответил Большой Жоан, и после этих слов матросы поверили, что игра ведется честная, а счастье переменчиво. И они продолжали играть и проигрывать. Низенький все повторял:
– Ничего, ничего, повезет и нам!
Второй матрос – с усиками – помалкивал и все повышал ставки. Удваивал и Педро Пуля. Через некоторое время матрос повернулся к Коту:
– Банк примет пять мильрейсов?
Кот, изображая нерешительность и раздумье – товарищи его знали, что ни того ни другого не было и в помине, – почесал в затылке, взъерошил волосы, густо напомаженные дешевым брильянтином.
– Ладно. Приму. Дам тебе шанс переломить судьбу.
Усатый поставил пять мильрейсов. Низенький – три. Оба пошли с туза против валета. Педро и Жоан тоже. Кот начал сдавать. Первой выпала девятка. Низенький забарабанил пальцами по столу, второй матрос щипал усики. Потом выпала двойка.
– Теперь – туз. За двойкой всегда идет туз, – и сильнее забарабанил по столу.
Но Кот выбросил семерку, потом десятку, а потом пришел валет. Кот придвинул к себе выигрыш, а Педро Пуля, сделав вид, что огорчен и раздосадован донельзя, сказал:
– Ладно же, завтра я тебя обдеру.
Низенький матрос сообщил, что он – пустой. Усатый пошарил в карманах:
– Вот. Только-только за пиво расплатиться. Мальчишке и вправду везет чертовски.
Они встали, кивнули на прощание, заплатили за пиво. Кот пригласил их заглядывать в таверну в свободную минутку, но низенький ответил, что их судно ночью снимается с якоря, идет в Каравелас. Вот вернутся, тогда придут отыгрываться. И моряки, поддерживая друг друга и кляня невезение, вышли.
Кот подсчитал выигрыш: тридцать восемь мильрейсов, не считая того, что просадили Педро и Жоан. Кот отдал деньги товарищам, потом на минуту задумался, сунул руку в карман, вытащил пять мильрейсов, отдал их Богумилу:
– Держи, игрок… Не хочу на тебе наживаться: я передергивал…
Богумил поцеловал кредитку, хлопнул Кота по спине:
– Далеко пойдешь, парень. У тебя не пальцы, а чистое золото: они принесут тебе счастье.
Солнце садилось, а тот, с кем они условились встретиться, все не приходил. Заказали еще по рюмке. На заходе солнца ветер с моря стал задувать сильней. Богумил явно терял терпение, курил одну сигарету за другой. Педро Пуля не отрываясь смотрел на дверь. Кот раскладывал выигрыш на три равные доли.
– Интересно, выгорело ли у Безногого дело со шляпами? – спросил Большой Жоан.
Никто не ответил. Ясно было: клиент не придет. Кто-то наврал или перепутал. Смолкла песня, долетавшая с моря. Опустела таверна, и сеу Фелипе задремал, сидя у стойки. Но совсем скоро сюда набьется народ, и тогда поговорить о деле не удастся: их гость избегает людных мест, боится, что его узнают. Зачем ему это? Да и «генералам» тоже? Кот не знал, о чем пойдет у них речь, а Педро и Большой Жоан знали только то, что сказал им Богумил: это дело предложили ему, а он посвятил в него «генералов», но все подробности обещал сообщить им сам клиент, назначивший им эту встречу в «Воротах». Но уже шесть часов, а его все нет. Вместо него в ту минуту, когда они уже собрались уходить, пришел посредник. Он сказал, что клиент не смог освободиться и теперь будет ждать Богумила у себя к часу ночи. Богумил ответил, что в это время занят, вместо него на свидание отправятся эти мальчишки. Посредник недоверчиво оглядел всех троих.
– Неужто не слыхали о «Генералах песчаных карьеров»? – спросил Богумил.
– Слыхать-то слыхал…
– Так или иначе, делать дело будут они. Пусть они и сходят…
Посредник вроде бы удовлетворился этим объяснением. Назначили час встречи и разошлись: Богумил отправился на корабль, «генералы» – в пакгауз, а посредник исчез на набережной.
Безногий еще не возвращался. Пакгауз был пуст: должно быть, все разбрелись по городу, промышляли себе на ужин. Трое приятелей не стали их дожидаться, отправились перекусить в дешевой харчевне на рынке. В дверях развеселившийся от удачной игры Кот хотел свалить Педро подсечкой, но тот ловко увернулся и сшиб нападавшего:
– Дурень, это ж мой коронный прием!
В ресторанчик они ввалились с шумом. Старик-официант подошел к ним с опаской: он знал, что такие посетители предпочитают удрать не заплатив, а этот паренек со шрамом на щеке – самый отпетый из всех. Хотя за каждым столом ужинали, старик сказал: