По состоянию на 1914 год эта огромная сила, которая была сформирована на базе армий Пруссии, Баварии, Саксонии и других государств вслед за созданием Германской империи в 1871 году, имела на вооружении 4500 пулеметов «Максим», тогда как у французской армии было всего 2500 устаревших пулеметов «Сен-Этьенн», а британская армия была вооружена 1963 пулеметами системы «Виккерс» и «Максим». В силу того что численность немецкой армии была такой большой, данное количество пулеметов позволяло вооружать пехоту на передовой только в том же соотношении вооружений, что и у британской пехоты, а именно — из расчета два пулемета на батальон. Однако стремительно растущее производство этого вида оружия делало его более доступным, и пулеметный огонь германских частей существенно увеличивал прочность их обороны. Хотя она и была любимым родом войск кайзера, действия немецкой кавалерии на Западном фронте были не более эффективными, чем действия кавалерии государств-союзников, но в составе кавалерийских дивизий Германии имелись также батальоны легкой пехоты, действия которых часто были весьма эффективными. Германская кавалерия, так же как кавалерия Великобритании и Франции, имела собственные артиллерийские и пулеметные подразделения.
Во всех книгах, посвященных Первой мировой войне, об артиллерии Германии говорится буквально со священным трепетом. Правда, при этом в центре внимания всегда оказывается осадная артиллерия немцев — те крупнокалиберные 210-мм и 150-мм, а также сверхтяжелые 280-мм и 420-мм орудия, которые вдребезги разносили оборонительные системы французов у Льежа и Намюра и разрушали французские укрепления вокруг Вердена. За исключением своей многочисленности полевая и конная артиллерия немцев чем-либо особенным не выделялась, а немецкой 150-мм гаубице суждено было стать самой страшной пушкой той войны. Артиллерийский парк Германии существовал под постоянной опекой промышленности вооружений, которая была подготовлена к тому, чтобы поддерживать гигантскую мощь артиллерии, и которая могла без особого труда увеличивать объемы производства, удовлетворяя потребности Западного фронта.
Еще со времен франко-прусской войны у немцев был Генеральный штаб, некоторое подобие этой организации существовало у них еще с 1817 года. Однако эффективность работы Генерального штаба в 1914 году до некоторой степени была подпорчена в течение ряда предшествующих лет действиями кайзера, или «Верховного вершителя войны», как он любил, чтобы его называли, и его отношением к этому штабу. Кайзер постоянно вмешивался в работу высшего командного состава, и перед войной, во время маневров, ему нужно было не позволять командовать частями, потому что по его настоянию и независимо ни от чего побеждать должна была только та сторона, которой он командовал. Справедливо будет добавить, что с началом войны кайзер оставил командование армиями своим генералам, и только приказы отдавались от его имени.
Генералы немецкой армии и ее Генеральный штаб обладали высокой квалификацией, однако это не означает, что они никогда не совершали ошибок, постоянно оказывались быстрее и проворнее своих противников из Франции и Англии или же всегда так ставили задачи перед своими солдатами, чтобы свести потери до минимума. Германская доктрина 1914 года предписывала любой ценой добиваться захвата намеченной цели и удержания ее. В случае вынужденного отхода от занятой позиции последняя должна быть возвращена немедленной контратакой. Их основной боевой устав, изданный в 1906 году, говорит об этом прямо: «Действия пехоты должны подчиняться этой единственной мысли — вперед на врага… любой ценой обеспечить непрерывное движение вперед, и во время атаки желание опередить своих соседей должно стать движущей силой всех атакующих подразделений» (Полевой устав, 1906 год, параграфы 265–327).
Позже будет приведено большое количество примеров, опровергающих расхожий вымысел, будто бы немецкие командиры берегли свою пехоту, однако мнение, что в общем и целом немецкие генералы были и умными, и непобедимыми, можно опровергнуть уже сейчас. В военных действиях 1914 и 1915 годов кайзеровские генералы бросали своих солдат в точно такие же лобовые атаки, за которые столь сурово критикуются своими потомками британские командующие тех времен. Германская армия оказалась в одной упряжке с армией Австро-Венгрии — ситуация, которую один из немецких генералов уподобил «состоянию человека, прикованного цепью к трупу». Однако последняя армия не оказывала никакого влияния на положение дел в британском секторе театра военных действий на Западном фронте; в силу этого обстоятельства она, подобно русской армии, может не упоминаться в большей части настоящей книги.