Путаясь в рукавах, Геша быстро натянул куртку, сунул ноги в ботинки и, не завязывая шнурков, запустил генерацию. Кнопка мигнула, и стены тёмной прихожей раздвинулись, растаяли в потоках яркого солнечного света, льющегося сквозь высокие окна. Несколько первых секунд Геша изумлённо таращился по сторонам, постепенно узнавая интерьер, высокие панели, измазанную мелом доску, знакомые, но какие-то нереальные фигуры, склонившиеся над столами.
- Пересутин, - произнёс голос Грица, - Вы, кажется, уже готовы?
Вот же хрень! Геша в панике надавил на кнопку генератора и повалился навзничь. Изрыгая проклятья, он кое-как перевернулся и встал на ноги, одновременно пытаясь понять, где очутился. Прямо перед ним вздымался к небу целый холм из разнообразной дряни. Лопнувшие мешки, обломки мебели, битое стекло, синие полиэтиленовые пакеты. Над пологой вершиной холма кружились кричащие стаи птиц. Пованивало. Где-то гудела техника.
Вот это попадалово! И как теперь отсюда выбираться?
Геша беспомощно огляделся, потом опустил глаза на зажатый в руке генератор и обалдел. Кнопка мигала, только ритм, как будто, стал чуть скорее. Это могло означать лишь одно - он до сих пор в генерации, а значит мусорный полигон вовсе не его реальность. Уф-ф-ф... Просто гора с плеч. Геша с облегчением выдохнул. "Какие-то сбои сегодня дебильные", - подумал он, нажимая кнопку...
Непроницаемая темнота, залепившая глаза, в первый момент была такой плотной, что Геше показалось, что он ослеп. Ему опять стало страшно. Он поднял руки и различил в правой отсвет мигающего зелёного светляка. И на этот раз подрагивающий сигнал генерации его вовсе не успокоил. Скорее наоборот.
Под ногой жидко чавкнуло.
- Эй! - слабо позвал Геша.
Звук тускнеющий ниточкой уплыл в темноту, замер, и темнота вдруг взорвалась нечеловеческим рёвом, от которого шевельнулись волосы на голове. Спину окатило кипятком испарины. Закричав, Геша изо всех сил ткнул в кнопку... и оказался в полумраке своей прихожей.
Сердце колотилось так, словно пыталось проломить рёбра. В ушах шумело. Непослушными пальцами Пересутин сунул генератор в карман, привалился спиной к двери и в изнеможении закрыл глаза. "Нужно успокоиться, - пронеслось в его голове. - А то меня хватит инфаркт". Так... Глубокий вдох через нос. Выдох. Как при беге на три километра. Вдох. Выдох.
Воля ваша, но что-то было не так. Геша ещё раз втянул непривычно пахнущий воздух и открыл глаза. Это была не его прихожая и не его квартира. Обои похожей расцветки, но совсем другого рисунка и в углу какая-то вешалка с тряпьём. Чёрт, чёрт и чёрт! Такого с ним ещё не случалось, чтоб на выходе из генерации попасть в чужую квартиру. А что если вернутся хозяева? А что если они сейчас дома? Рассказы про волшебную коробочку точно не помогут. Геше стало плохо. В поисках ручки он ощупал дверь, но обнаружил только две скважины для ключей. Что же за день такой сегодня? Он опять сделал глубокий вдох и прислушался. Нет. В квартире стояла тишина, только тикали часы и капала где-то вода из крана. Хозяева точно не дома, и дожидаться их просто глупо. По здравому размышлению оставалось два способа: опять создать генерацию и быстренько выйти из неё, пускай хоть в Медведкове или попытаться поискать в квартире запасные ключи, люди обычно держат второй комплект... где-нибудь на гвоздике.
Геша выбрал второй вариант. Опасаясь зажигать свет, он ощупал в полутьме прихожей рожки вешалок, ничего не нашёл и осторожно заглянул в залу. Типичная стариковская обстановка: раскладной диван, древний комод, шкаф, ходики на стене, какие-то коробки с ручками, в простенке между кухней и прихожей высокая тумбочка с дверками, над ней зеркало в раме, а прямо на широкой облезлой раме, на гвоздике - спасибо тебе, господи! - связка ключей.
Протягивая руку, Геша шагнул вперёд и замер: в зеркале отражался совсем не он, а совершенно другой, хотя и смутно знакомый человек. Пальцы ударили по клавише выключателя: из глубины побитого патиной серебра прямо на Евгения Пересутина смотрело сморщенное невыразительное личико: серенький пух волос на черепе, пегая бородка клинышком, закисшие глазки с сухими комочками слизи в уголках...
Закричав чужим сдавленным голосом, Геша выдернул из кармана генератор: кнопка светилась помидорно оранжевым цветом. Исступлённо рыча, сморщенный серый старик разом за разом вдавливал её в поверхность блестящей коробочки, потом отшвырнул приборчик в сторону и, тихо скуля, сполз по дверной притолоке.
***
Натужно покряхтывая, он спустил худые дряблые ноги с дивана, посидел так несколько секунд, раскачиваясь маленьким сухим телом, потом поднялся и, шаркая тапками поплёлся в кухню. Тупо болело в затылке и слегка подташнивало. Бутылки из-под портвейна целым стадом стояли справа от подоконника. Присев на корточки, он поднял одну, посмотрел на свет. Нужно отмочить этикетки и сдать всё в пункт приёма, но что-то подсказывало ему, что делать это нужно не сегодня. С трудом распрямившись, он пошаркал обратно. В шкафу, под сложенными тонкой стопкой рубашками, обнаружилась последняя сотня и мятый полтинник. До пенсии оставалась ещё неделя. Негромко бормоча, старик натянул серые заштопанные брюки с пятном на правом колене, застегнул серую клетчатую рубаху. Затем он вытянул на середину комнаты картонную коробку с веревочными ручками, перебрал и протёр от накопившейся пыли фотографические рамки, пластмассовые автомобильчики, разборные станки безопасных бритв. Сложил всё это обратно в коробку, вытащил в коридор. Последнюю сторублёвку он сунул в один карман брюк, в другой затолкал коробочку генератора. Ну вот, пожалуй, можно и выдвигаться.
Слегка приволакивая ногу, по которой ударяла громоздкая коробка, он двигался сначала вдоль трамвайных путей, затем свернул и пошёл по маршруту автобуса номер семнадцать. Люди спешащие по своим делам, совершенно не замечали маленького человечка в холодном, не по погоде, сером пальто, а человечек, казалось, не замечал их. Он миновал конечную остановку и по узкой аллейке, мимо бетонного забора, поднялся до двух порыжелых столбов с металлической перекладиной. Здесь кончался весь остальной мир и начиналась Плешка.
Серенький человек деловито шёл по лабиринту самодельных прилавков. Пройдя квартал часовщиков, человек свернул направо и углубился в самую непритязательную часть Плешки. Здесь его, кажется, знали. Ему кивали или что-нибудь говорили вслед, а он шёл себе, неприметный, как плевок у обочины. Найдя квадратик свободного пространства, которое никто не спешил занимать, человек остановился. Соседи вокруг зашевелились.
- Здорово, - сказал худой заросший щетиной мужик у подставки с брючными ремнями. - Давненько тебя не было. Мы уже всякое передумали... - он обернулся к другим продавцам и добавил весело. - А я-то, дурак, не верил, что Константиныч тут самое неубиваемое и неизменное из явлений природы.
Человечек сдержанно улыбнулся, вынул коробки одну из другой, поставил их на асфальт дном кверху и молча принялся расставлять фотографические рамки.