Пока Клингстона не было в офисе, это Сэм хорошо видел, Матью мог спокойно спать.
Сэм почувствовал движение за спиной и обернулся. В дверях стояла Кэрол. Она была причесана и слегка подрумянена, чтобы скрыть болезненную бледность.
— Можно? — спросила она.
— Да, конечно, — Сэм поднялся принести стул.
— Не надо, — сказала Кэрол, — я прекрасно устроюсь и здесь, — она кивнула на кровать, — если не возражаете.
— Какие возражения, если вам удобно…
Кэрол забралась на кровать и уселась, поджав под себя ноги.
— Сэм, — спросила она, — почему вы занялись этим делом?
— Это старая история и очень длинная, так просто на этот вопрос не ответить. Я вам лучше потом расскажу от начала и до конца, если все обойдется.
— А что может не обойтись?
— Еще как.
Они помолчали.
— Матью говорит, что вы — гений, — переменила тактику Кэрол.
Сэм фыркнул.
— Он слегка преувеличил, — Сэм криво усмехнулся. — Моя бабушка звала меня “башибузук”.
— Как?
— Башибузук, но не спрашивайте меня, что это такое, я не знаю, — продолжал улыбаться Сэм.
— Вы так часто вспоминаете свою бабушку, извините, если я спрошу: вы росли без матери?
— И с матерью, и с отцом, но они другие, сейчас уже мало кто знает, что такое настоящая еврейская бабушка.
— Мне вообще трудно это представить, все мои предки, насколько я знаю, жили в Америке.
— Мы живем в жестоком мире, — Сэм зажег еще одну сигарету, — жестоком и холодном, который не умеет прощать. А еврейская бабушка — воплощение теплоты и прощения.
Она может на вас кричать, как никто в мире, она даже может дать затрещину, но она вас простила еще до этого, и будьте уверены — через минуту вы получите самый вкусный, самый лакомый кусочек.
Сэм замолчал, погрузившись в свои мысли. Кэрол тоже не решалась нарушить тишину.
— Вы ведь простили Матью его ошибку? — прервал паузу Сэм.
— Почему вы так решили? — Кэрол не ожидала вопроса.
— Я не решил, я видел, — Сэм смотрел прямо на Кэрол. — Простили, а я не знаю, простил бы я на вашем месте.
Кэрол уже набрала в грудь воздух, чтобы что-то сказать, но в последний момент передумала. Какое-то время они так и просидели молча, потом раздался звук хлопнувшей двери.
— Вот и наш соня, — сказала Кэрол, она обрадовалась выходу из затянувшейся паузы, томившей ее, — я приготовлю завтрак. Вы, я вижу, кроме кофе ничего не ели.
Сэм посмотрел на экран — их подопечного все еще не было. Позавтракать не мешает, подумал он.
За завтраком Сэм спросил Матью:
— Ты хорошо представляешь структуру отдела, где этот Клингстон?
— С точностью до,… а что?
— Кто сидит с ним в комнате, можешь вспомнить?
— Был бы список фамилий, — Матью наморщил лоб.
Сэм сорвался с места, и в руках Матью моментально оказался список подключенных вместе с Клингстоном к одному серверу. Матью долго смотрел на листок, потом неуверенно сказал:
— Вот этот — точно, а еще кто-то из троих, не могу припомнить.
— Мне надо знать только одно, что я зацепил все компьютеры в комнате, наш клиент, попробовав три, с большой вероятностью отчается и побежит жаловаться на сбои в системе, я только того и жду.
— Что ты собираешься делать, моделировать его нажатия на клавиши?
— Ну, на это слишком много времени уйдет, которого у нас нет. Я ему просто не дам работать, система перестанет его узнавать. Как там у вас, пьяных не любят? — хитро спросил Сэм.
— Не любят, — улыбнулся Матью, — но как ты это сделаешь?
— Заменю ему драйвер клавиатуры на драйвер Штрауса, пусть потанцует.
— Какой драйвер? — не поняла Кэрол.
— Вальсирующий, он ставит задержку на удары по клавишам от одного до трех периодов: раз-два-три, раз-два-три, три-раз-два, два-раз-три, причем совершенно случайно. Никакая защита, построенная по принципу персонализации, никогда не даст ему доступа, а клиент должен работать, он поднимет шум и добьется отключения защиты. Мне большего и не надо.
Кэрол смотрела на Сэма во все глаза.
— Это так просто, — сказала она.
— Все гениальное — просто, — засмеялся Сэм и набил рот. — Для верности, — сказал он прожевав, — я попутаю еще несколько терминалов, чтобы исключить все подозрения, пусть попрыгают.
Компьютер запищал, и Сэм, схватив листок, бросил завтрак и убежал. Через несколько минут он вернулся довольный.
— Сделано, — сказал он, — полчаса — час, и защиты не будет.
— Почему ты так уверен? — Матью спросил недоверчиво.
— По опыту. Никто не любит системщиков, они работать мешают. То им сделай, потом это, пароли меняй, месяцами тянут все, проверяют… Если есть что-то срочное и важное — на них плюют, и еще, их начальство тоже директору подчиняется, как ты считаешь? — Сэм снова хитро поглядывал на Матью.
Матью лишь покачал головой. Сэм был прав до безобразия, казалось, он знал BGTI, как свои пять пальцев. Не спеша все трое завершили трапезу и переместились к компьютеру. Кэрол уселась в своей любимой позе, Матью дали табурет, а Сэм оседлал стул. Он решил для начала понаблюдать за действиями Клингстона, такая тактика часто давала наилучшие результаты.
На этот раз Сэм не угадал. Клингстон не собирался заниматься делом Говарда, а печатал что-то совершенно постороннее. Прождав еще с полчаса, Сэм не выдержал и сказал:
— Хватит, придется проявить инициативу. Двигайся ближе, и начнем.
Он вытащил из ящика стола несколько пластиковых пластин не толще обычного картона и пришпилил три из них по сторонам экрана. Подключив торчащие по бокам разъемы, Сэм получил три дополнительных экрана, которые сразу же ожили. Матью раскрыл рот от удивления.
— Зачем тебе четыре экрана, можно же в окнах работать? — недоуменно спросил он.
— Удобнее, и не люблю я окон — мышкой в них путаться, а так сразу видно: один — мой, один — системный, третий — Клингстона, на всякий случай, а четвертый — про запас. Так где у вас отчеты хранятся?
Не без труда и изрядно попотев, они нашли старый архив, куда директор предусмотрительно спрятал информацию по делу ГФ. Отчетов о тестировании, оказалось, существует целый десяток. Сэм довольно потирал руки. Когда копирование последнего из них подходила к концу, он с облегчением спросил:
— Все, заканчиваем? Этого тебе достаточно, или еще попутешествуем?
Матью не ответил. Он не отводил взгляда от экрана, затем медленно перевел его на Сэма и пробормотал:
— До чего же он хитер!?
— Что? — переспросил Сэм.
— Хитер директор, — повторил Матью, — архив то этот в открытом доступе, кому придет в голову искать там суперважные вещи. Там всегда только исследования, и то старые, их все затрюхали давно.
— Что?!!! — Сэм подпрыгнул так, что стул отлетел в угол, — что ты сказал?!!
— Архив — открытый, в него можно подключиться и через Интернет, не имея никакого доступа, его уже лет пять никто не трогал.
— Ты уверен?! Адрес в Интернете знаешь? — Сэм пришел в крайнее возбуждение.
— Конечно, это в два счета, — Матью потянулся к клавиатуре.
— Подожди, — остановил его Сэм, — сначала закончим аккуратно этот сеанс, надо все вернуть на свои места, а потом, что мне там делать, я сделаю эмуляцию подключения с твоего домашнего терминала — то-то директор будет локти кусать.
Сэм не спеша проделал все манипуляции, потом он запросил Дщпищщл BGTI, чтобы копирование было удостоверено в архиве, и переписал все данные еще раз. В конце сервер BGTI прислал в адрес Матью Фрэнки Мейл, удостоверяющий легальность полученной информации.
Сэм торжествовал. Он сразу отпечатал этот бесценный документ в трех экземплярах и раздал их Кэрол и Матью. Со своим листком Сэм танцевал по комнате, он прижимал его к груди, он целовал его, он качал его как ребенка. Сэм сиял, он называл листок лапочкой и голубчиком, он ругал его отборной руганью. Наконец, несколько успокоившись, он бережно передал свой листок Кэрол и вытащил бутылку бренди с тремя бокалами.
— За это нельзя не выпить, такая удача, — проговорил он наливая бренди.