Парень нравился Матью, и он всегда приглашал его в дом подождать, пока просмотр и визирование будут закончены. Обычно тот вел машину быстро, на пределе разрешенной скорости, но на этот раз он не спешил, словно почувствовал напряжение Матью. Матью бросил взгляд на небрежно валявшийся рядом с ним на сиденье том с жирно напечатанной фамилией “Фрэнки”. Обычно он никогда не просматривал материалы в машине, не открывал и не упоминал имен тестируемых. На этот раз он был слишком не в себе, чтобы обращать внимание на такие вещи.
Машина остановилась на светофоре, и в тот же момент разделяющее стекло бесшумно поехало вниз.
— Хотите круг по городу, мистер Фрэнки? — голос шофера прозвучал для Матью неожиданно и вывел из глубокого раздумья.
— Да, пожалуйста, у меня есть еще около часа. — Он знал, что водитель нарушает правила, однако это было очень кстати, и, кроме того, дало Матью толчок.
Он все-таки был экспертом. Он пока еще оставался экспертом.
Матью считался в BGTI одним из лучших специалистов по экспертизе, плюс его должность в отделе QA придавала ему дополнительный вес. Посмотрев на фантастически высокий результат Кэрол, он даже не раскрыл увесистый том, теперь он решил бороться, использовать каждую возможность, каждую законную зацепку.
— Выл же шанс, Мат, — звучал у него в ушах голос Кэрол.
— Может быть не поздно, — на секунду мелькнуло у него в голове, — хотя, врядли, ребенка уже, скорее всего, не спасти.
Матью потянулся к лежащему рядом отчету. Быстро сдаваться он был не намерен, и решил как следует подготовиться к бою. Матью открыл отчет на первой странице. В графе “Побудительные причины исследования” стояло: “Отрицательный результат Говарда Фрэнки, отношение к исследуемой — сын”. Матью откинулся на спинку сидения. Он снова начал прокручивать события последних дней, но постепенно его мысли стали возвращаться все дальше и дальше в прошлое. Матью вспомнил, как он летел домой после визита к родителям.
После первого смятения и паники оптимизм возвращался к нему.
— Собственно, не все так мрачно, дружище, — сказал он себе, — стратегия твоей будущей жизни предельно проста: никаких детей. Вполне возможно, что придется усилить исходное условие: никакой женитьбы. Здесь Матью впервые за все время вспомнил о Кэрол.
— Может быть еще усилить ограничения: никаких баб? — Но это уж слишком, — Матью рассмеялся, — достаточно и базисного варианта.
Он стал обдумывать неизбежный разговор с Кэрол, но чем дальше он думал о предстоящем объяснении, тем более сложной казалась его задача. Раскрывать истинную причину невозможности иметь детей Матью не собирался никому, в том числе и Кэрол. Он понимал, что Кэрол никоим образом не удовлетворится только его словами. Если не упоминать причины, то она просто не поймет, в чем дело, но и раскрыться он не имел права.
— Сказать просто, что я никогда не смогу иметь детей? — продолжал думать Матью. — Но тогда Кэрол потребует совсем не нужных визитов к врачам и обследований, которые, в лучшем случае, ничего не покажут, а, в худшем, обернутся для него катастрофой.
— Исчезнуть из жизни Кэрол — лучший способ, — Матью вспомнил, что у него больше двух месяцев неиспользованного отпуска. — Отлично, завтра же он срочно возьмет все ему причитающееся под предлогом, что должен сидеть с больным отцом, а сам исчезнет куда-нибудь на Гавайи. На два месяца. В конце концов, он пошлет Кэрол телеграмму, а потом напишет что-нибудь.
Стюардесса принесла последнюю порцию виски. Матью сделал глоток и почувствовал, как напряжение последних дней отпустило его.
— За новую жизнь! — воскликнул он мысленно, — за новую, вечно холостую, жизнь.
Матью сошел с трапа самолета в приподнятом настроении. Кризис казался ему позади. Решения приняты, оставалось только неукоснительно следовать спасительной стратегии. Он вышел на стоянку и отыскал свою машину. Надо подумать, куда ее деть на время его отсутствия, два месяца в аэропорту выльются в кругленькую сумму. Матью запустил двигатель и неторопливо двинулся к дому.
Он вошел в квартиру почти в полной темноте, зажег только одну слабую лампочку над дверью и, бросив на диван дипломат, прошел в комнату. Матью в темноте пересек ее и остановился у окна — панорама ночного города всегда успокаивала его. И сейчас, он несколько секунд смотрел на город, когда за спиной раздался голос Кэрол:
— Случилось что-нибудь?
— Нет, все в порядке, — Матью ответил автоматически, даже не успев ни оценить перемену обстановки, ни подумать о том, что он предпримет дальше.
Он стоял спиной к окну и видел, как Кэрол медленно поднялась с кресла и так же медленно приблизилась к нему.
— Ты давно меня здесь ждешь? — Матью не нашел более глупого вопроса. Он задержался на три дня вместо запланированных полутора.
На лице Кэрол слабо отсвечивали огни рекламы. Она, не ответив, подошла к Матью вплотную и прижалась к нему. Поцелуй обжег Матью, мысли его запутались, и что происходило дальше, он почти не помнил. То есть помнил, но лишь одно свое ощущение: они были близки и раньше, но до того момента в Кэрол была какая-то скованность, она, казалось, не была уверена в нем до конца, не теряла контроль никогда прежде. В тот вечер Матью почувствовал, что Кэрол вверила себя ему, отдала себя, Кэрол, ему, Матью, что в Кэрол родилось “мы”, и что для нее не существует больше двух разных людей, а есть нечто одно, общее, только что родившееся, всеми силами стремившееся к жизни.
Матью так и не поговорил с Кэрол. Ни той ночью, ни утром — никогда. Через короткий срок они поженились, купили дом и стали обычной счастливой молодой парой.
Первые годы они не говорили о детях, но постепенно Кэрол стала возвращаться к этому все чаше и настойчивее. Матью, тем временем, получил диплом эксперта.
Такого рода ситуации, как его собственная, часто проходили через его экспертизу.
Он убедился, что вероятность неблагоприятного исхода действительно очень невелика, и сдался.
Схватки начались днем. Кэрол позвонила ему в офис и сказала, что вызывает скорую. Матью сорвался с места, но когда он приехал в госпиталь, Кэрол была уже в родильном отделении. Присутствовать Матью не хотел. Поздно вечером к нему вышел дежурный врач и сказал:
— Фрэнки, это вы? Сын! Отличный парень, никаких отклонений. Как его записать?
— Говард, — это имя выбрала Кэрол, и Матью ни секунды не раздумывал.
— Спокойной ночи, мистер Фрэнки, можете отправляться спать. — Доктор повернулся и ушел.
Матью поехал домой, строго по предписанию врача. Он налил себе полстакана бренди и мгновенно уснул.
Утром он попытался дозвониться до госпиталя, но ему ответили, что миссис Фрэнки еще не проснулась. Ничего не оставалось, как отправиться на работу. Припарковав машину на своем излюбленном месте, Матью вошел в вестибюль, достал привычным движением магнитную карточку и провел ей по прорези считывающего устройства.
Вместо тонкого подтверждающего свиста раздался низкий, протяжный гудок. Матью, сделавший уже пару шагов от двери, вернулся и провел карточкой еще раз — сбои, не часто, но случались. Однако на этот раз, вместо обычной в таком случае надписи “Error” появилось “Access Denied”.
— Что за глупости? — подумал Матью и направился в Отдел Кадров, ведавший системой учета присутствия сотрудников.
— Доброе утро, моя карточка…,-начал Матью.
— А Матью, привет. Директор звонил с утра пораньше и передал, чтобы вы, не заходя к себе, шли прямо к нему. — Девушка смотрела на него с нескрываемым интересом.
— ОК. — Матью пожал плечами и двинулся в сторону директорского кабинета.
Они были знакомы. От случая к случаю Матью сталкивался с директором на совещаниях, но никогда не беседовал с глазу на глаз.
— Доброе утро, — секретарша сделала Матью приглашающий жест.
Матью вошел и остановился на пороге. Обычный кабинет средней руки клерка, подумал он, директор BGTI мог бы иметь и что-то более приличное. Директор сидел, откинувшись в кресле и заложив руки за голову.