— Что ты себе позволяешь?! — Поль втащил Сэма в детскую и захлопнул дверь. — Сообразил, тоже, Live идет, а он взломом BGTI занимается в прямом эфире! С ума сошел?!
Сэм опустился на детскую кровать, не спеша зажег сигарету, затянулся и прищурившись посмотрел на Поля.
— Тебе все разжевать, или сам думать начнешь? Головой, а не тем местом, где адвокаты мозоли в суде натирают.
Поль оторопел, чего — чего, а грубостей он от Сэма не ожидал. Он даже не нашелся, что ответить. Сэм полюбовался произведенным эффектом, потом сказал:
— Извини, давай рассуждать логически. Идет массированная вирусная атака, как вы там с Дейвом перед камерой рассуждали. Никто не знает, что этот вирус может понаделать, а тем временем, весь мир видит Live, что на сервере BGTI защита не сработала. Подумай, господин адвокат, какой вывод?
— Вывод, что ты — сукин сын, мог бы меня предупредить.
— Неверно, господин адвокат. Вывод, что ни одна сволочь ни в INSC, ни в BGTI не сможет доказать, что защита провалилась в результате целенаправленного вмешательства. Еще разобраться надо, вирус это или системный администратор. Все данные у меня, у Матью, то есть, включая подтверждение Logbook. Нет, ты сам скажи, сможет ли кто-нибудь доказать обратное? — Я уверен, что нет.
— Пошли, умник, еще не все кончено, — не ответил Поль на вопрос.
— Матью ты не собираешься позвонить? — все так же сидя на кровати, спросил Сэм.
— Звони, — Поль протянул ему телефон и вышел из комнаты.
— Арест кончился? — нетерпеливо спросил Поля Санди Питер.
— Да, конечно, — ответил Поль, и в ту же секунду Санди Питера не стало.
Оставшиеся обступили Питера ТВ. Тому оставались последние 5 минут передачи.
Сенатор все еще находился на трибуне.
— Что там? — спросил Поль у Питера.
— Запрос насчет INSC он сделал, — ответил Питер, — полчаса назад, а сейчас довершает дело — крушит развалины. Чего вы тут собрались, вон телевизор работает. Там и видно лучше, и звук есть, — проворчал он, — не видите, работает человек.
Толпа переместилась в гостиную, только Поль остался рядом с Питером.
— Дальше что, есть идеи? — спросил он осторожно.
— Пусть Live пройдет, потом Уайт должен свой разгром закончить, а дальше — студия решит. Они там тихо сидят, думаю, индекс канала за 90 перевалил, ну 80 — точно есть. Они на коленях приползут продолжение вымаливать.
— А ты что им дашь?
— Интервью Дейва — 35 минут, Матью — 20 минут. Это пока все, что у меня есть.
Сам-то хочешь еще Live пойти, или хватит на сегодня? С Кэрол Live могу сделать, с Матью, опять же. Где он, кстати?
— Сейчас будет здесь.
— Так что? — не получил ответа Питер.
— Не буду мешать, заканчивай, а там видно будет, — Поль присоединился к телезрителям в гостиной.
Джимми Уайт безраздельно владел залом заседаний сената. Аудитория принадлежала ему полностью. В 15.20 истекло отпущенное регламентом время, но председательствующий не решился прервать Уайта. Джимми не торопился освободить трибуну, то был его час, и он намеревался использовать его до конца. Примерно в 3.35 исчез Разделенный экран, что не ушло от его внимания. Он, сенатор Джеймс Уайт, вот уже полтора часа шел Live, а теперь он снова находился в кадре News Channel один. Оставалось пять минут текста. Сенатор не спеша дочитал его до конца. В полной тишине, осушив стоявший перед ним стакан, он оперся обеими руками о трибуну и спросил:
— Вы думаете, безобразия кончаются в INSC?
— Нет, — ответил он сам себе после мгновенной паузы. — Я отниму у вас еще пять минут дорогого времени и приведу еще факты, касающиеся другой организации — BGTI.
Мурашки побежали по коже Кэрол, когда она услышала последние слова Джимми.
Вместо его лица перед Кэрол на экране был утренний солнечный зайчик, мирно сидевший на ветке старого дерева. Кэрол обернулась, почувствовав руку мужа у себя на плече.
— Т-с-с, — прижал Матью палец к губам и показал глазами на экран.
Джимми закончил без десяти четыре, откусив 30 минут от следующего за ним выступления. В зале был только легкий шорох — ни обычных хлопков, ни возгласов.
Уайт отсоединил компьютер от студийного кабеля и отбросил разъем в сторону.
Проходя от трибуны к выходу, он смотрел прямо перед собой, но чувствовал, что все глаза и камеры в зале направлены только на него. Кто-то открыл перед ним дверь. Не глядя по сторонам, он прошел в мужскую комнату, бросил в сторону пиджак, сорвал с себя галстук и, расстегнув ворот, сунул голову под воду.
Решив, что хватит, Джимми выпрямился. Он посмотрел на себя в зеркало: струйки воды стекали с волос на рубашку и за воротник. Из-за спины выплыло совершенно белое лицо его секретаря.
— П-президент, — запнувшись проговорил секретарь и протянул ему телефон.
Джимми покосился на аппарат, но сделал шаг в сторону и потянулся за полотенцем.
Вытерши волосы, лицо, руки, он взял телефон и ровным голосом сказал:
— Сенатор Уайт, слушаю.
— Спасибо, Джимми, — раздался голос в трубке, — приезжайте сегодня на полчаса раньше назначенного времени, нам надо поговорить. Я дал указание ФБР насчет INSC, они на подходе или даже уже там. Не хотите лично поехать в BGTI, за вами заедет Прокурор Штата? До встречи, сенатор, спасибо.
— Вот и гости, — сообщил стоявший у окна Дейв.
— Быстро они, однако… — подошел к нему Поль и выглянул наружу.
Из подъехавших машин к ним поднималась делегация.
— ФБР, — объявила без приглашения шагнувшая через порог девушка в форме. — Миссис Кэрол Френки?! — спросила она почти утвердительно, обведя взглядом присутствующих и остановившись на Кэрол.
— Да, — тихо ответила Кэрол.
— Поедемте со мной, — пригласила девушка.
— Позвольте, — вмешался Поль, — моя фамилия Крюгер, я адвокат и представляю интересы миссис Фрэнки. Куда вы собираетесь ее везти?
— В BGTI, за сыном. Говард Фрэнки ваш сын, не так ли, — спросила она улыбнувшись. — Распоряжение шефа ФБР.
— Я могу сопровождать? — настойчиво спросил Поль.
— Пожалуйста. Есть среди вас мистер Фрэнки?
Матью молча шагнул вперед.
— Едем, — Поль подал Кэрол плащ.
Внизу, когда они шли от подъезда, раздался визг тормозов, и из машины выскочил увешанный техникой Санди Питер. Он был моментально отсечен агентами ФБР и жалобно закричал:
— Кэрол, возьмите меня тоже, вы же обещали?!
— Я и правда обещала ему, — обратилась Кэрол к уже сидевшей на переднем сиденье девушке в форме.
— Только потом пенять будете на себя, — предупредила та, — ну и народ, эти корреспонденты. Так как?
— Пусть едет с нами, — Кэрол сделала приглашающий жест.
— Пустите его, — подтвердила девушка с переднего сиденья.
Санди Питер втиснулся с трудом. Не успел он захлопнуть дверь, как машина рванулась с места. Вечерний трафик был в самом разгаре. Несмотря на завывание сирены, красно-синие огни и отчаянные усилия шофера они то и дело застревали в пробках. Водитель выезжал на левую сторону, он не обращал внимания на красные сигналы светофоров, но был бессилен перед стоявшими бампер к бамперу машинами.
— Как с радио? — спросил Поль Санди Питера во время одной из остановок.
— Подождут, — самодовольно ответил тот, — в завтрашний Таймс я репортаж уже дал — бросил им кассету с диктофона, я еще фото обещал, — похлопал Питер по камере.
Он посмотрел на Кэрол, отвернувшуюся к окну. Шофер возобновил гонку, он разгонял трафик сиреной и неистово работал рулем, мечась из ряда в ряд. Наконец, Матью определил, что они совсем близко от BGTI. Последний поворот в сторону здания водитель сделал с душераздирающим визгом. И здесь Санди Питер увидел, что его опередили: на ступенях BGTI стоял сенатор Джеймс Уайт с ребенком на руках, отделенный от них стеной корреспондентов.
(С) Алекс Рудер (Тарнорудер) 1994–1995