Украинка уже исчезла, оставив на земле пластиковый пакет, возле бассейна появился другой человек. Он очень спешил. Полноватый краснокожий дяхон в белой майке и мятых шортах тащил за собой большой трэвел-чемодан на колесиках. Не разбирая дороги. Ещё немного, и колёса отвалятся – с такой скоростью он огибал бассейн. Почти добравшись до ниши лифта, он остановился, обернулся, вытер тыльной стороной ладони вспотевшее лицо и зычно заорал по-немецки, поторапливая родных. Так и не успел загореть на курорте.
Тут же показалась заполошная мамаша, тоже с чемоданом, и двое детей, оба с цветастыми рюкзачками за спиной.
Немчура драпает! Откуда-то из бунгального комплекса.
– Умные люди уже что-то поняли и рвут когти, – сказал я вслух.
«А ты тут стоишь, идиот, ждёшь чего-то».
Жду я. Понять хочу хоть что-нибудь.
Не знаешь, что делать? Напуган? Стой на месте, хоть секунду постой, успевая сообразить – на что же тебе Создателем столь мощный мозг даден? Сообразишь – действуй! Именно так человек разумный и выжил как вид, я так думаю… Травоядные рефлекторно бросались наутёк и попадали в засаду или падали со скалы. Хищники мгновенно отскакивали в сторону и переходили в атаку. Человек замирал и оставался на краю обрыва, рядом с родненькими пещерами.
Люди в живой природе ничего не могут делать лучше зверей, у каждого из которых есть своя генетическая специализация. Одни лучше бегают, другие прыгают, третьи плавают, а четвёртые – летают по веткам, в том числе и с помощью хвоста. Везде звери выше, дальше, сильней.
За исключением одного: мы умеем лазить по скалам. Даже отвесным.
Никакой зверь не поднимется по вертикальной стене, не заберётся с такой скоростью на камень, даже снежный баран скачет исключительно по хорошо знакомым ему полкам, не таким уж и узким, между прочим. Только мы, потому что для этого нужно прямохождение, человеческие кисти и стопы. Именно в горах люди выжили и сформировались, умея укрыться от любого, самого страшного зверя, а потом там же его и завалить качественно для зажарки, используя силу гравитации. А обезьяны всё скакали по веткам. Лучше нас, между прочим. Так и скачут по сей день.
Вот такой я Дарвин, ёлки, сказал как умею, без претензий на научное признание… Взгляд, конечно, очень варварский, но вполне себе верный.
Так что мы ещё немного посмотрим, да. Подожду, пока сама Судьба не пригрозит зажатым в кулаке кастетом очередного страшного события…
Да и ребят я просто так бросить не могу, не по-людски это!
Где-то на этаже здания хлопнула дверь. Тоненький вскрик, и внизу опять раздался тревожный цокот убегающего чемодана.
Оставшиеся в живых бегут неизвестно куда. А куда?
– Кстати, пульт-то надо найти!
Но сначала необходимо сообщить в полицию, теперь уж они точно на меня не свалят. Узнать, что-то понять, получить инструкции. Втупую я бегать не буду.
Схватив в номере старинную телефонную трубку цвета слоновой кости, я быстро понял, что ничего из этой затеи не выйдет. Выход в город только через коммутатор. На ресепшен никто не отвечал – небывалое дело! Там вообще круглосуточно два человека дежурят, а днём и по трое за стойкой маячат! Ресторан тоже молчит.
Остаётся сотовый.
Какой номер у туристической полиции? Ведь говорили же, и не раз! Не помню. Сто? Сто один? Вспомнив, я выдвинул из прикроватной тумбочки ящик и вытащил пачку проспектов отеля, в том числе памятки по юзанию комплекса. Нормальный русский человек начинает читать инструкции только тогда, когда погружается в дерьмо по горло. Ага! Млять, зачем мне портовая полиция?! Туристическая где?! Или обычная, которая за НЛО гоняется. Пожарники… Бредятина какая-то!
Наконец, натыкавшись в экран до одури, я соединился.
– Минуточку, ваш звонок очень важен для нас! Ожидайте, – произнёс сексуальный девичий голос.
И бодрая музычка в ухо. Издеваются они, что ли? Я включил громкую связь, сел на кровать и положил смарт на колени.
– Это полиция. Слушаю вас! – по-английски говорит баба, ура! И тут же она залопотала на эллинском.
– Нет, нет, пожалуйста, плиз инглиш! – заорал я, торопливо включая режим «в ухо». – Я не говорю по-гречески!
Баба опять раздражённо затараторила, потом выдала пару слов на дойче, на этом её лингвистические познания и закончились. Ну, зараза, калапаракала…
– Ты по-русски можешь говорить, курица драная?! – не выдержал я.
– Не могу, – неожиданно объявила она. – Не знать русский. Охи! Охи!
– Ну так позови кого-нибудь, кто знает хоть какой-то человеческий язык! Го-го! – больше я на туманно-альбионское не переходил, нет смысла.
– Маркос! Маркос!!! – заверещала та что есть мочи после короткой паузы, а потом в ухе что-то щёлкнуло, и я услышал знакомое а-ля колл-центр: