На этом, собственно, всё и закончилось.
Этот мир перестал для нас существовать.
Внезапно обрушившаяся сверху тишина окутала меня своей осязаемой субстанцией, низвергла в пропасть, швырнула куда-то в иное измерение и застыла вместе с векторным отрезком времени. Это была тишина, которую невольно «слышишь», которая слишком тяжеловесна и будто создана искусственным путём.
Нас закрутило в червоточине, раскрылась горловина временного тоннеля Эйнштейна – Розена, и неведомая сила бросила куда-то вперёд, едва не лишив сознания. Лена дико вскрикнула, кинулась ко мне в объятия и прижалась, уткнув голову в плечо. Вокруг бушевал ураган электрических импульсов, что-то носилось в инородном пространстве, создавая эффект круговорота против часовой стрелки, мощно стонали магнитные поля, а перед глазами горел нестерпимый блеск развернувшейся горловины. Стремительный напор воздуха выплюнул нас из тоннеля, опрокинул навзничь, громыхнул последний раз, лопнул, как пузырь, и всё исчезло. Последнее, что я помнил в этот миг, были восхитительные волосы моей Лены, которые я сжимал в своих объятиях.
Дальше была пустота.
********
…Очнулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Не совсем понимая, что произошло, я поднял мутный взгляд на незнакомца и, постепенно приходя в себя, тут же отпрянул, перевернувшись на бок, отчего угодил в какую-то лужу. Внезапно нахлынувшее чувство оторопи заставило приглушить головную боль, которая тупо пульсировала в висках. В бинарных полушариях мозга словно промчалось звено бомбардировщиков. Но не это тревожило мой разум. Наклонившийся надо мною прохожий был… чёрно-белым.
Только тут я осознал, что нахожусь в потустороннем мире, и присутствую в нём не я, а скорее, мой зеркальный двойник, которым я с успехом уже мог управлять. Мой разум, моя память, мои ощущения мира зрелого человека передались ему, и сейчас он был моим вторым я, таким же молодым, как в момент нашего с Леной сеанса в кино. Я тотчас вспомнил, как нас швырнуло куда-то в неизвестность, мы оба потеряли сознание, и вот теперь я внутри фильма. Чёрно-белого фильма. Всё произошло так, как и предсказывал мой попутчик в вагоне.
Чёрно-белым было всё. Дома, улицы, машины, одежда на людях, солнце, стоящее в зените. Мои кроссовки, джинсы и футболка тоже были бесцветными. Мало того, поднимаясь и бросая взгляд на отражение в луже, я заметил, что кожа рук и лица у меня такие же, как вокруг у всех прохожих. Мы стояли в каком-то глухом переулке, через арку которого я заметил проносящиеся машины старых довоенных марок: бьюики, понтиаки, крайслеры…
Чудеса! Незнакомец говорил по-английски, поскольку фильм был американским, но я его прекрасно понимал, правда, голос его был ещё весьма далёк от меня. Поверить в случившееся было не так просто. Ища глазами Лену, я чувствовал участие в его голосе, хотя и рассматривал он мою одежду с нескрываемым удивлением. Сам незнакомец был в летнем лёгком костюме, фетровой шляпе двадцатых годов прошлого века, и к нам уже начинали подходить другие очевидцы моего возникновения в их мире.
- Приятель, как ты себя чувствуешь? – отступив на шаг, поинтересовался он. – Словно на голову свалился. Иду себе по делам, - обернулся он к дородной тётке с пляжным зонтиком в руках и золотыми зубами во весь рот, - прохожу под аркой, а тут вспышка, хлопок, зажмурился, открыл глаза, и вдруг этот тип под ногами. Думал, выпил парень, да молодой ведь ещё.
Способность переводить наречие любой местности, где я посредством зеркального двойника мог находиться, и тут была несомненна. Попутчик в вагоне оказался прав. Впрочем, мне ли удивляться после того, как я слышал средневековые голоса охранников под башней, причём, в современной их интерпретации. Тревожило другое. Где Лена? Собирающаяся вокруг незнакомца праздная публика не особенно меня беспокоила. Я мог в любой момент ускориться, став для них призрачным фантомом, но без своей любимой я не мог этого сделать. Нас закинуло в этот чёрно-белый мир вдвоём, и будет катастрофически непростительно, если я её здесь потеряю.