- А тем-то что? Обыкновенные монахи с арбалетами. Им не сказали, они не знали. Когда спохватились, было поздно. Только потом они засуетились и послали по нашим световым маркерам своих новых ликвидаторов. Да нас уже и след простыл. Спасибо Алексею, - он дружески хлопнул меня по плечу. – Так бы и с тобой не познакомился, если бы не он. Сидеть бы и мне сейчас где-нибудь здесь взаперти. Тебя, кстати, тоже сюда должны были переправить. Да мы успели, - поцеловав её в ямочки на щеках, закончил он. – В общем, будем надеяться, что озарение к нам придёт по ходу разработки плана. Сначала краткая разведка, потом ужин, отдых и, к самой ночи – наблюдение.
- Мне отправляться к озеру? – спросил я, уже чувствуя азарт от подступавшего голода. Странно, в последнее время я его не чувствовал, а тут прямо удвоился с новой силой. Возможно, сказывалось волнение перед решающими событиями. Ради них мы и прибыли в данную эпоху, к чёрту на кулички, отстоящую от нас на 250 миллионов лет, чтобы освободить наших незнакомых собратьев по генетическому дару. Ни оружия, ни навыков нападения, ни какого-либо плана: лишь собственные сверхъестественные способности, да вера в наши силы. Что будет потом, никто предугадать не мог, даже более опытный Андрей. Очевидно, после освобождения, все «перебежчики» затеряются в бесчисленных инородных пространствах, продолжая и дальше скрываться от своих преследователей. Андрей, вероятно, заберёт Анжелику и её сына Никиту с собой, в своё измерение, где они начнут новую жизнь, а что касается меня, то я твёрдо решил не пользоваться своим генетическим даром, чтобы меня не смогли обнаружить по световому маркеру. Нет шлейфа, нет и «перебежчика». Нет распространяемых световых волн, блуждающих в слоях пространства, нет и самого обладателя. Я хотел вернуться к семье, к Лене, к дочке, по-прежнему жить, словно и не было у меня никаких последствий после гипноза в поезде.
На том и решили.
Андрей с Анжелой, ускорившись и приняв невидимость, скользнули молнией внутрь технических построек, а я отправился к озеру, не забыв при этом вызвать своего зеркального двойника. Телепатический фантом в мгновение ока доставил меня к водной глади, где я оказался в окружении сотен доисторических рептилий.
********
Тут-то всё и началось.
Не успел я как следует осмотреться, как сразу же был атакован непонятной тварью, высунувшейся из воды подобно гигантскому моллюску с двумя раскрытыми в зеве створками. Стекающая с пасти слизь напоминала тягучую пену, а щупальца, нацелившиеся на меня, готовы были присосаться своими присосками, похожими на чайные блюдца столового сервиза. Сравнение не очень удачное, но выбора не было. Ещё секунда, и эта огромная устрица поглотила бы меня без остатка, оставив наружу лишь ноги, не поместившиеся в её мерзком чреве. Ни дать, ни взять – исчадие дантовского ада.
Я едва успел отпрянуть, но, споткнувшись, растянулся на земле, краем глаза наблюдая, как какой-то скорпион, величиной с собаку, тянет ко мне щетинистые клешни, похожие на зубья экскаватора. Эта вылазка могла оказаться последней в моей жизни. Сверху уже пикировали на редкость здоровые меганевры, напоминающие наших стрекоз, только неимоверно крупных размеров. С точки зрения биологии я для них представлял весьма сытный ужин, поэтому, изрядно струхнув, я в смятении отдал импульс на ускорение. Оцепенение прошло, и уже через секунду я стоял на ногах. Всё застыло на месте. Щупальца, до этого болтавшиеся в воздухе, остановились в нескольких сантиметрах от меня, а клешни скорпиона-аномалокариса так и замерли в движении, не успев дотянуться до моего тела. Меганевры словно зацементировались в воздухе и, протянув руку, я вполне мог их сбить веткой, не задумываясь о последствиях. Неведомый мир пермского периода превратился в вязкий кисель, и в радиусе нескольких метров застыл в своей обездвиженной красе.
Отдышавшись и приведя в порядок свои нервы, я не спеша направился к берегу, тем не менее, обойдя гигантскую устрицу стороной. Вода тоже представляла собой неподвижную гладь, поэтому, выбрав наугад какую-то рыбину крупных размеров, я оглушил её камнем, взвалил на плечо и отдал команду на исчезновение. Последнее, что я успел заметить, телепортируясь к кустам плауна, как устрица щёлкнула створками, схватила скорпиона и отправила себе в пасть. Аномалокарис пермского периода сам превратился в жертву, которой я считал себя несколько секунд назад. Вот такой себе закон природы.
Дальше всё пошло как в убыстренной киносъёмке. Разведя огонь, я выпотрошил рыбу, изжарил её на костре, разделил на части, завернул в листья папоротника, подхватил под мышки и покинул это негостеприимное место навсегда. На всё про всё ушло не более полуминуты. Одиссея моей вылазки к озеру считалась законченной.