В нескольких кабельтовых от полосы прибоя, на волнах качался громадный корабль, похожий на испанский галеон прошлых веков. Впрочем, Андрей ведь так и говорил, что мы попали в семнадцатый или восемнадцатый век истории планеты. Чёрный флаг и разодетая в лохмотья публика, спрыгивающая в лодки, сразу дали нам понять, что к нам в гости прибыли пираты. Первая шлюпка, разбудившая нас всплеском вёсел, уже причалила к берегу, из неё на песок посыпались восторженные искатели морских приключений, а от бортов уже отчаливали следующие лодки. В течение минуты воздух над побережьем маленького островка наполнился гамом, руганью, смехом и пьяными песнями. Рядом с нами, в темноте деревьев, внезапно возникла заспанная Анжела, очевидно, разбуженная самым бесцеремонным образом.
- Проснулась от шума, увидела, вас нет, вот и телепортировалась сюда за вашими световыми маркерами.
Андрей кивнул, прижав её к себе:
- Похоже, наше одиночество закончилось. Остаток ночи придётся следить за ними и слушать их пьяные оргии. Видимо, это из тех полинезийских пиратов, что пополняют запасы пресной воды на таких безлюдных островках. Погостят пару дней, перестреляют всех обезьян и птиц, разнесут островок по камушкам, оставят кучи мусора и отбудут себе дальше, настигая очередную жертву в виде торговых судов. Мне кажется…
- Стоп! – перебил я его. – Там же костёр остался!
В мгновение ока я метнулся назад, забросал тлеющие угли песком, замёл ветками следы нашего пребывания, а когда вернулся, Андрей даже глазом не успел моргнуть.
- Делаешь успехи, - похвалил он. – Секунда, хлопок, тебя нет, снова хлопок, и ты здесь. Считай, экзамены пройдены на отлично. Всё прибрал?
Я кивнул, польщённый.
- А запах? – спросила Анжелика, следя, как остальные лодки продолжают причаливать к берегу.
- Пока они доберутся до нашего ночлега, которого уже нет, запах гари развеется и смешается с морским бризом. Да если и обнаружат, нам-то что? Ускориться мы всегда успеем, а вот поспать нам уже не удастся.
В это время на песчаном пляже происходила та суматоха, которая сопутствует любой высадке на берег, когда люди провели в океане ни один день и ни одну неделю. Кто таскал пустые бочонки для воды, кто разбирал лодки, устанавливая временные палатки, кто сразу занялся костром, а отделившаяся группа разношерстной публики, направилась к небольшому водопаду, где я впервые пришёл в себя после переброски из пермского периода. Двое или трое, подняв на плечи неимоверно длинные ружья, углубились в маленький лесок, где уже по пальмам носились разбуженные обезьяны. Тут и там раздавались ружейные выстрелы, пьяная ватага подралась из-за бочонка вина, с борта палубы были сброшены в последнюю лодку несколько визжащих поросят, пока, наконец, в натекающие на песок волны не ступил сам капитан огромного галеона. Вся речь передавалась нам уже в её переводе, и по строению фразеологических оборотов можно было предположить, что перед нами португальцы. Я не слишком силён в различии португальского языка от испанского, но подсказала Анжела.
Капитан флибустьеров вышел на берег, отдал какие-то распоряжения своим помощникам, и вскоре под пальмами начали воздвигать деревянный сруб, похожий на большую древнерусскую избу.
- Никак баню для начальства сооружают? – тихо хохотнул Андрей.
- Смотрите, - дёрнула за рукав Анжела. – А вот и клад пожаловал.
На берег из лодок начали выгружать громоздкие сундуки, окованные медью. Несколько матросов принялись устанавливать нечто подобие длинного стола со скамьями, стуча молотками и оглашая лес своими пьяными песнями. Воткнутые в землю факелы создавали эффект какой-то фантасмагории, отчего блуждающие тени деревьев принимали мистический облик. Не хватало шаманов или прыганий через костёр, иначе картина напоминала бы дикие пляски каких-нибудь индейцев-папуасов, ещё не открытых цивилизацией.
- Всё ясно, - подвёл итог Андрей. – Этот островок они наметили для себя, чтобы закопать награбленные сокровища. Вот вам и пресловутые клады, за которыми охотятся едва ли не все энтузиасты наших с вами времён. Флинт, попугай, сундук мертвеца, карта и бутылка рому. Все атрибуты налицо. Сейчас за теми столами будет произведена опись и делёж награбленного. Видите, выкладывают перья, чернильницы… Капитан уже уселся во главе, так называемой комиссии.
И действительно. Пока на вертелах зажаривались поросята, текло рекой вино, орались песни и происходили мелкие стычки, у стола сгрудились помощники капитана, раскрывая сундуки, извлекая из них груды золота, украшений и сверкающих на луне разноцветных камней. С места нашего укрытия не слишком было видно всё это богатство, но Анжела успела охнуть при виде столь сногсшибательной добычи.