Чёрт, жрать охота! У меня есть аварийные шоколадные батончики для борьбы с гипогликемией, но разве же это еда?
Александр Даценко, личность в этих местах знаменитая, заняв огромным телом полпроёма, уже встречал меня в дверях, давно утративших функцию автоматического открывания.
— А-а! Вернулся, блудный командир, твою в полосочку! Вижу, цел!
Теперь осторожно! Это один из немногих людей, здороваясь с которыми, мне приходится напрягать кисть. Иначе может сломать в порыве благодушия. Невысокий, но очень широкий амбал и позвоночник способен повредить своими ручищами. Сашка вообще весь оплетён могучими мышцами, которые давешнему качку-биониклу и присниться не могли. Я похлопал его по каменной спине, взамен получив пару увесистых шлепков промеж лопаток.
— Ну как там дела, в Крыму многострадальном? — просипел он в нос, и тут же отвернулся, чтобы снайперски высморкаться в большую блестящую урну. — Извини, что-то простыл.
— Конечно, в такой-то одёжке, — заметил я.
Не по погоде одет староста. На ногах сандалии и широкие чёрного цвета грубые рабочие штаны с множеством карманов, мощный торс закрывает камуфляжная футболка с обрезанными рукавами, проёмов едва хватает по ширине. А ведь прохладно вокруг, даже холодно.
Но поясе у старосты висел кожаный офицерский ремень и открытая кобура с «Глоком», рядом чехол с рацией. И огромный тесак непонятного генезиса слева.
— Да ладно, не заледенею… Так что?
— Да как везде. Севера — мошка — крытка — лютые лица, — привычно брякнул я.
— Всё шуточки твои уголовные? А если серьёзно?
— Серьёзно? Где жесть, где шифер. Нормально съездили, закрепили. И многострадальности не заметил, треплет, как всех.
— А Егорка где?
— Санин там остался. Пока. Был в Севастополе, сейчас, наверное, уже в Феодосии. Потом в Керчь.
Староста понимающе кивнул.
— Значится, крымчане нам помогут? Договорились? Ты скажи подробней-то!
— Договорились, — успокоил его я. — Слушай, давай, потом расскажу, хорошо? Мне бы в пузо чего закинуть, да от горячего не откажусь.
— Ага! — обрадовался Саша. — Цел мост, так выходит?
— Мост цел. Ни одного повреждения, сами удивились.
Стартовали мы на машине. Но уже в центре Сочи нас сбили с толку, два независимых источника поведали, что, по слухам, переправа разрушена. Слухи есть слухи, решили собирать дополнительные сведения. А потом я решил не рисковать. Мы так и не добыли точных сведений. Не зная реальной обстановки на магистрали и на мостах, соединяющих полуостров с материком, я не стал продолжать путь на авто, и выбрал лёгкий катер, который нашли у хорошего человека в Якорной Щели. Гош с этим отшельником давно был знаком, он и посоветовал. Прикинули — вариант годный. Океанская «Харизма» находилась на плановом переоборудовании, а тут ещё и «Тунгус» встал на внезапный ремонт, что-то с двигателем, Василий Семёнович Будко весь в мыле.
Морем так морем, рванули. И больше я плавать не хочу.
— Ксюша, девочки! — громко рявкнул Даценко через плечо. — Кофейку там мужчинам сообразите покрепче! И горяченького на двоих!
Я задрал голову. Над гигантским колодцем плыли низкие серые облака, обычные для этого времени года, мрачные, недобрые.
— Опять польёт, надоело. В помещение, — скомандовал староста.
Мы быстро прошли внутрь здания. Внутри — тишина и покой, полный порядок. Слева от длинной стойки регистрации выстроились навсегда, пожалуй, отключенные холодильники маленького бара с бильярдной комнатой по соседству. На полках яркими этикетками красовалась мертвая, а поэтому вечная газировка известных фирм, ей, в отличие от соков, ничего не сделалось. Из еды только фисташки в крошечных шуршащих пачках и чипсы в круглых картонных упаковках.
Здесь, прямо в фойе, а не в кабинетах бывших управленцев и в номерах, и находится офис старосты. Ближе к народу, с контролем обстановки.
— Сполоснуться бы, — неуверенно произнёс я. — Или долгая тема?
— Не вопрос, если только не баню требуешь, горячая вода всегда есть, полотенец, сам понимаешь, навалом, — обнадёжил Александр. — А вот с банькой придётся подождать, пока протопится.
— Обойдусь. Так. Руки помою, потом пожрать, дальше по плану. Тебя слушать буду, расскажешь, что у вас приключилось, пока меня не было.
— Добро. Кое-что приключилось, это да. Как же без приключений… Ну и садись тогда в кресло.