Через десять минут строгая женщина в деловом костюме принесла дымящийся кофе. Ох ты ж! Сама Ксения Павловна, личный помощник и особо доверенное лицо! Ксюша, в трансляции старосты. Сама она, правда, разрешает так фамильярничать исключительно шефу, всем же остальным взгляд тигрицы не сулит ничего хорошего. Но в этот раз она меня озадачила, улыбнувшись непривычно приветливо и открыто, да ещё и спросила низким грудным голосом:
— Как добрались, Игорь Викторович?
— Вашими молитвами, — несколько напряжённо ответил я.
— Горячее принесут, — кивнула женщина, уже удаляясь.
Старательно загоняя внутрь обильно выделяющийся желудочный сок, я натурально обалдел, когда какая-то девчонка быстренько прикатила сервировочный столик с двумя графинами, стаканами и тарелкой фруктовой нарезки.
— Горячее! — сообщила она и тоже испарилась.
— Саня, ты что?! — взмолился я. — Жрать давай! И вообще мне пить не хочется.
— Дык! Всего по одной намахнём, для разгона и чтобы зябь с тела снять! Наливочка знатная, двух видов, на абрикосах да на ягоде. Это тебе не вискарь пошлый, сделано с душой, отвечаю. А потом жрать, кто же спорит…
— Не… Давай плов!
— Пошли, наберём.
Восточный человек по-прежнему напевал себе под нос и всё так же размеренно помешивал плов в чугуняке, постепенно остывающей в тепле затушенной жаровни. Только сейчас я заметил, что в тапках. Обыкновенных топталках, домашних, в полосочку, крепко потрёпанных по канту.
— Узбек?
— Не, уйгур, Алмазом зовут. Но плов точно узбекский, готовит отлично.
— Что-то я его не помню.
— Недавно появился. Но уже проверен в деле, — широко улыбнулся староста. — Бегает хлопчик быстро, слушается сразу, стреляет почти хорошо.
Услышав шаги, повар резко повернулся к нам, вопросительно глядя в глаза приближающемуся шефу, всё понял и тут же растерянно развёл руки в сторону. С конца черпака на асфальт потекли жирные капли.
— А вот наложи-ка ты нам порцаечку добрую! — распорядился Даценко. — Покажем гостю нашу кухню!
Уйгур растерялся ещё больше.
— Что?
— Мяса нет, вот, на! — ответил он командиру. — Только рис остался!
— Как так? — возмутился староста, сжимая ладонью подбородок, — Куда дел?
— Дозорные последнее забрали, на пост унесли, — торопливо поведал кулинар, кивая в сторону пирамидального комплекса. — Только рис…
Кисть старосты отплыла от лица, превращаясь в кулак размером с буханку хлеба.
Я подошёл и заглянул внутрь казана. Там, над лужицей ещё горячего запашистого жирка возвышалась шафранового цвета горка риса, украшенная кристалликами прозрачного лука, пятнышками зиры и красными брусочками крупно нарезанной моркови. М-м… Рис, судя по всему, самый правильный, узбекский. Конечно, правильный! Офигенный рис! От голода я был готов сгрызть казан.
— Алмаз, басмач ты этакий, черпак тебе в задницу по самый шуруп, это что ещё за фокусы?! — шумно гневался Даценко, потрясая в воздухе кулачищем. На сложенных пальцах хорошо читалась составная татуировка «Витим», есть такой приток у красавицы Лены. Там тоже всегда золотишком промышляли. Я ведь сразу родную душу увидел, так и сблизились, в своё время оба на рыжьё западали…
— Что за выборка для избранных, а? Одним, значится, мясо, а другим рис голяком? Уволю к хренам! На огород! В свинари!
— Да чёрт с ним, давайте рис, помру ведь, сволочи! — взмолился я.
— Грузи, гад! — прорычал начальник.
Но несчастного Алмаза словно камнем придавило… Тогда я молча выхватил у него из руки черпак и щедро наполнил почти вегетарианским пловом большую глубокую тарелку. А хотелось забрать весь казан, там ещё оставалось.
— Колбаса готова? — тем временем зловеще поинтересовался Александр.
Уйгур икнул и часто-часто закивал, просторная тюбетейка тут же сползла на густые чёрные брови.
— Неси сюда! Прыжками! Аки кенгуру!
Несчастный повар круто развернулся и бросился было в закрома, но тут же, чуть не упав, остановился — в тапках бегать не получается! Ловко запустив обувь в сторону прямо с ноги и откинув фартук набок, он бесшумно засверкал в пространстве чумазыми пятками.
— Вообще-то, за такое дело надо не ему, а постовым вставить будет. Дожали мужика, паразиты, а Алмаз добрый… Ну, не забуду, уж отхватят у меня, — наконец сжалился староста, без усилий подхватывая тяжёлый казан за гнутую проволочную рукоять. — Заберём, глядишь, и я вложусь в пару ложек.
— Колбаса халяльная?
— Да где там! Собачек режем и крутим с лучком. Ха-ха! — рассмеялся Сашка, увидев, как скривилась моя рожа. — Не боись, брат, конечно, свиная! Другого мяса взять негде, а свинкам при человеке завсегда корм найдётся. Алмаз и готовит.