– На определение характеристик зрителя прошу предоставить мне одну минуту.
В зале воцарилась тишина. Не было слышно ни шепота, ни шороха.
– Это женщина, – заговорил наконец Еврухерий. – Белые, искусственно завитые волосы средней длины; рост сто шестьдесят пять сантиметров, возраст и вес объявлять не буду, по профе…
– А ты объяви – интересно! – вновь раздался выкрик из зала, но Еврухерий и на этот раз не отреагировал.
– По профессии – инженер, возможно, по текстильному оборудованию. От четырех мужей имеет троих детей. Старшему – четырнадцать, средней – одиннадцать, младшему – семь. На данный момент в разводе. Разводит кактусы, прекрасно готовит. Увлекается вязанием на спицах…
– Слышь, фокусник, что, трудно сказать, сколько лет? – в третий раз прервал Макрицына тот же самый противный мужской голос.
И опять Еврухерий не среагировал.
– Модели берет из журналов. Предпочтение отдает ровнице и ангорской шерсти. Туфли синие, каблук семь сантиметров, производство – Китай.
Ясновидящий повернулся к залу и добрым, мягким голосом негромко произнес, показав залу выбранный ребенком шар:
– Я прошу выйти на сцену женщину, которая занимает тридцать седьмое место в седьмом ряду.
Поднялась кудрявая белокурая женщина среднего роста и «приятной полноты». Еврухерий встретил ее улыбкой, попросил представиться.
– Куртизанченко Леся Ивановна, – с еле заметным украинским акцентом легко и непосредственно назвалась та.
– Все ли правильно я сказал? – поинтересовался Макрицын.
– Маленькая поправка – я инженер-технолог по набивке, – ответила дама.
– Кому уже набить успела? – вновь решил испытать терпение Еврухерия все тот же придурковатый владелец баса.
Возникла пауза. От входных дверей в направлении настырного гражданина направились два охранника, но Еврухерий остановил их:
– Подождите, пожалуйста. Я хочу сказать пару слов товарищу зрителю. Попрошу одну минуту.
Ясновидящий закрыл глаза. И ровно через минуту заговорил:
– Николай Николаевич, – лицо мужчины вытянулось от изумления, – вот вы сидите в кресле, портите мне настроение дурацкими выкриками и бесперспективно заигрываете с соседкой по зрительному залу, что слева. Кстати, вы ей совершенно не нравитесь, барышня не хочет иметь с вами ничего общего.
– Ну и что? – с ухмылкой недалекого человека спросил бас.
– Да, собственно говоря, ничего, – спокойно ответил Макрицын, – если не считать того обстоятельства, что ваша супруга, Марья Петровна, сейчас лежит на диване с соседом по лестничной площадке из квартиры, что справа. Еще утром она ответила согласием на его недвусмысленное предложение. Когда ведро помойное выносила. Кстати, супруга соседа уехала в деревню к родителям помогать сажать картошку. «Синеглазку», если не ошибаюсь. Разве вы об этом не знаете?
Но Николай Николаевич вопроса не услышал – уже бежал к выходу.
Макрицын поправил костюм, который надевал только на выступления, галстук, ненавидимый люто за то, что шея его не принимала, и попросил Лесю Ивановну продолжать.
– И еще вы с туфлями маленько ошиблись, – глядя Макрицыну в глаза, уточнила Куртизанченко. – Они не китайского производства, а итальянского.
Еврухерий задумался, посмотрел на женщину и сочувственно сказал:
– Фирмы «Храпукани Лимитед» никогда не существовало не только на Сицилии, но и во всем мире. Туфли сделаны в Китае. Кстати, свой метраж они уже отходили. Не надевайте их больше, а сегодня ступайте осторожно. Спасибо! – попрощался с ней Еврухерий.
Дама спустилась со сцены. Почти дойдя до своего ряда, она неожиданно вскрикнула. Вслед за тем послышался характерный шум падающего тела, и Леся Ивановна оказалась на паркете. В полуметре от нее валялся каблук. Мужчины помогли ей подняться. К счастью, обошлось без переломов.
– Мы продолжаем, – сообщил Макрицын и попросил девочку постарше вынуть следующий шар.
Все происходило по тому же сценарию, что и в первом случае. Через минуту Еврухерий начал говорить:
– Женщина. Возраст объявлять не буду, длинные черные волосы, забранные в пучок, рост сто семьдесят сантиметров, вес пятьдесят пять килограммов, по профессии – преподаватель биологии в школе, заму…
– Все правильно, все правильно! – радостно подтвердила неожиданно вставшая с места в четвертом ряду зрительница.
– Я сказал «забраны в пучок», а не «с шиньоном из искусственных волос на макушке», – уточнил уставший от выкриков Макрицын.
Зал взорвался смехом, а взбешенная дама, обозвав Еврухерия хамом, направилась к выходу вместе с мужчиной, сидевшим с ней рядом. На ходу они грозились жаловаться во все газеты, на телевидение, и что совершенно необъяснимо, мужчина, ко всему прочему, пообещал накатать жалобу в Специализированное бетонно-заливочное управление № 7.