– Да, конечно, потому что знаю, как, – похвалился Ганьский. Собеседники не услышали и намека на сомнения в голосе ученого.
Вараниев рассмеялся, а затем заговорщицки, прикрыв ладонью рот, произнес:
– Тогда создайте человека. Очень надо!
Ганьский, будучи уверен, что Вараниев, хлебнув лишку, дурачится, решил подыграть. И ответил в том же духе, полушепотом:
– Миллион долларов, и я начинаю работу.
– Согласен, – заявил Виктор Валентинович.
Ученому нравилось, что они отошли от серьезных тем.
– Деньги наличными. В мешке. Завтра. – Ганьский захохотал от души. – Номинал – любой.
Хохотали и Вараниев со Шнейдерманом. Виктор Валентинович оглянулся по сторонам, пародируя секретность переговоров, подставил поочередно ладонь к правому и левому уху и, захлебываясь от смеха, очень тихо спросил:
– А частями можно?
– Можно, но равными, – кивнул Ганьский.
Смеялись еще долго: коммунисты – от радости, ученый – потому, что ему было смешно.
– Позвольте полюбопытствовать, а какого года ваша машина, уважаемый? и какой у нас пробег? – прозвучал вдруг вопрос Аполлона Юрьевича.
– Восемнадцать лет ей, совершеннолетняя уже, – пошутил Вараниев. – А вот пробег мне неизвестен: брал-то не новую. Я лично наездил сто восемьдесят тысяч, а уж сколько до меня – черт его знает. По спидометру шестьдесят тысяч было, но не исключаю, что его согнали.
Полученная информация стала причиной очередного приступа смеха, овладевшего Ганьским. Вараниев и Шнейдерман не понимали, что так рассмешило Аполлона Юрьевича. Боб Иванович еще больше укоренился во мнении, что Ганьский псих, а Виктор Валентинович, предупредив события, пояснил, что машина в отличном состоянии и продавать он ее не собирается.
– Да у нас деньги под ногами валяются, друзья мои! – немного успокоившись, неожиданно для всех, в том числе и для проснувшегося Макрицына, изрек Аполлон Юрьевич. – Мы же такой юмористический шедевр можем написать, что миллионные тиражи по предварительной записи разлетаться будут!
У Шнейдермана не осталось сомнений насчет психического нездоровья ученого. Дымящиеся головешки были в самый раз для шашлыка.
– Я вас не понимаю, – растерянно признался Вараниев.
– Полноте, полноте, дорогой Виктор Валентинович, – мягким голосом парировал Аполлон Юрьевич.
Но оппонент был настойчив в своем признании:
– Честно говорю, что не понимаю. Боб, ты понял, что Аполлон Юрьевич имел в виду?
– Когда? – уточнил Шнейдерман.
– Когда о деньгах, что под ногами, говорил, – подсказал куратор партии.
Его товарищ ответил отрицательно.
– Никак не могу определить, уважаемые, – перестал смеяться Ганьский, – вы меня разыгрываете или на самом деле не понимаете? Человек на кладбищенского, не сочтите за обиду, дорогой Виктор Валентинович, состояния машине предлагает миллион долларов, и вы не видите в этом юмора? Нет-нет, конечно же вы меня разыгрываете!
Коммунисты сидели с задумчивыми физиономиями, что охладило пыл ученого.
– Аполлон Юрьевич, – обратился к нему Вараниев, – когда первую часть денег можно принести? И телефон дайте, пожалуйста, для контакта.
Ганьский снова развеселился, хотя и не столь интенсивно:
– В любое время. Можно без предварительного звонка. Адрес спросите у Еврухерия.
Ученый взял удочку и вернулся к рыбной ловле.
Еврухерий хоть и проснулся, но сидел почему-то закрытыми глазами. Вараниев присоединился к Шнейдерману, успевшему уже не только разобраться с костром и соорудить мангал, но и большую часть мяса насадить на свежесрезанные березовые шампуры.
– Слава богу, похоже, согласие мы получили. Очень хорошо! – воодушевленно, но и тихо сказал Боб Иванович.
– Получить-то получили, да вот много неясного, – вполголоса откликнулся Виктор Валентинович. – Как он будет создавать вождя? Вернее, как он будет его создавать, меня мало интересует, а вот из чего – большой вопрос.
Молчавший доселе Еврухерий взял слово:
– Из чего, из чего… Вот заладил! Сам решит, из чего. А может быть, вообще скажет, что ничего не надо, что так сделает.
– Из воздуха? – с сарказмом спросил Боб Иванович.
Чуть было не поругались, но Вараниев вовремя предложил прекратить дебаты:
– Так, быстро замолчали и пошли ловить рыбу!
– Я не хочу, – отказался Еврухерий.
Макрицын и Шнейдерман остались жарить шашлык, а Вараниев ушел рыбачить.
Сначала он подошел к Ганьскому и поинтересовался, есть ли успехи. Успехи были: в садке сидели очень неплохая красноперка и окунек.
– Всего за десять-пятнадцать минут? Ого! – удивился председатель.
– И еще один прямо из рук ушел. А какой красавец был! Все пытаюсь линя у воды снять, но еще ни один не стал моим трофеем. До чего же они скользкие!