— Папина подруга, — соврала я, не представляя, что ещё можно сказать трёхлетнему ребёнку, который случайно столкнулся с полуголой девицей прямо в коридоре.
— А почему она пришла ночью? — удивился сын.
— Они решали важную задачу по работе.
В следующий раз, когда под окном запарковался флаер мужа, я взяла мальчишек за руки и провела три часа в саду на качелях, чтобы только они больше не увидели очередную «подругу» папы и не начали расспрашивать, что она делает у нас дома.
Как и когда влюблённость в мужа трансформировалась в безразличие, отчуждение, а затем и в банальное в отвращение? У меня не было ответа.
Дверь в спальню скрипнула, но я не подняла взгляда, прекрасно зная, что это муж. Ноздрей коснулся отвратительный запах перегара. Я поморщилась.
«Зачем он так напивается?»
Морис молча приблизился и толкнул меня на кровать, навалившись каменной плитой сверху. Он стремительно, словно ураган, начал слюнявить губы, потом спустился ниже, на шею и ключицы. По ощущениям это было похоже на прикосновения склизких щупалец: так противно, что я невольно закрыла глаза.
«Не думать. Не чувствовать. Не смотреть…»
Мужские пальцы задрали ночнушку… Меня замутило от омерзения.
«Только бы он сделал всё быстро. Только бы не забеременеть опять… Я просто этого не вынесу».
«А если всё-таки забеременеешь?» — издевательски-вопросительно шепнул внутренний голос.
Чувство безысходности холодным ядовитым туманом проникло сквозь поры под кожу и парализовало тело: руки и ноги налились свинцом, лёгкие сжались, диафрагма поднялась и забыла, что нужно опускаться, сердце замерло… Все органы будто разом перестали работать.
Внезапно Морис остановился. Это было так неожиданно, что я распахнула ресницы.
— Ты моя жена! — чётко выговорил он, несмотря на убийственный запах перегара. — Какого шварха ты меня не хочешь? Почему от тебя так воняет, что хочется пойти блевануть?
Это от меня-то воняет?! Я даже не сразу поняла, что речь о ментальном фоне.
— Этот смрад похож на запах гниющей рыбы или канализационные миазмы! Шварх, даже алкоголь его не перебивает, хотя я выпил предостаточно! — продолжал возмущаться супруг и всё-таки слез с меня.
— Так, может, разведёмся?
— В смысле «разведёмся»?! — Забрезживший лучик надежды ослепляюще вспыхнул и потух. Морис икнул от негодования. — Что за бред ты продолжаешь нести?! Ты моя жена и должна быть благодарна за то, кем я тебя сделал! Да если бы не я…
«…то я была бы счастливой».
— Морис, послушай! — Я стремительно одёрнула ночнушку и отодвинулась от него на приличное расстояние, пока он не передумал. — У нас уже получились замечательные дети. Долг перед расой выполнен что с твоей стороны, что с моей, у нас их вообще двое…
— …А будет трое! — перебил супруг не слушая. — Мышка, любая нормальная женщина хочет детей. Тем более от мужа. Дети — цветы жизни! Что не так-то? Чем ты опять недовольна?
«Нормальная, — повторила про себя. — Значит, я ненормальная».
— Я всё уточнила, если ты согласишься на развод, то его дадут даже с тем, что меня считают чистокровной цваргиней. Мне дадут покинуть планету…
— Так это была не шутка?!
Он уставился так, будто у меня по меньшей мере вырос хвост.
«Вселенная, дай мне терпения убедить его!»
— Не шутка. Я не люблю тебя и не хочу. А ты не хочешь меня. Пожалуйста, дай мне развод.
Клянусь, на долю секунды я увидела в глазах Мориса панику. Он схватился за основания резонаторов и забормотал:
— Нет-нет-нет, Ориеллочка, дорогая, нет! Ни в коем случае, ну как же я без тебя?! А как же дети? Ты хочешь, чтобы они росли без матери?
— В смысле «без матери»? — Я сглотнула колючий ком в горле.
За годы брака можно было посчитать часы, когда Морис проводил время с детьми. Обычно он говорит что-то вроде: «Вот вырастут резонаторы, тогда и поговорю с ними по-мужски». Мне всегда казалось, что для мужа важен сам факт наличия сыновей — и только.
— Разумеется, без матери. — Супруг уловил мой страх и стал увереннее. — Даже если ты какими-то правдами и неправдами добьёшься развода, то Ланс и Лотт останутся на Цварге. Им нужен настоящий отец, который научит их быть цваргами не только по рождению, но и по сути — владеть резонаторами, читать эмоции! У тебя нет рогов, а значит, никто тебя с Цварга не отпустит, Ориелла. Так что выкидывай эти мысли из головы, понятно?
Он с усилием поднялся с матраса, явно забыв, зачем приходил, и, пошатываясь, вышел из спальни. Я облегчённо выдохнула. Что ж, по крайней мере, мне не пришлось делить с ним постель.