Лоринда не выпускала его руку, а теперь и вовсе вцепилась.
— Я о такой стране никогда не слышала, — тихо проговорила она.
— Я тоже. Но, кажется, я начинаю узнавать… — Амулету: — Это ведь не воссоздание какого-то периода в прошлом Земли, да? Это нынешняя Земля?
— Приблизительно текущего года, — ответил голос.
— Но мы не в Арктике?
— Нет. Вы находитесь намного южнее, в глубине континента. Вы просили показать вам наиболее технически развитую эпоху. Вот она.
Они сдерживают пустыню, отгоняют смерть, готовую пожрать всю планету. Кристиан кивнул. Его мнение — программа не способна на прямой обман — подтвердилось. Но это еще не значило, что амулет даст ему откровенный ответ.
— И это — величайшие достижения инженерного дела? — поразилась Лоринда. — Мы в свое время умели больше.
— Здесь еще не все работы закончены, — предположил Кристиан. — Пойдем посмотрим дальше.
— Вы должны помнить, — дал непрошеный совет голос амулета, — что никакая эмуляция не может быть столь же полна и комплексна, как материальная вселенная.
— М-м… да. Абрис географии, за исключением отдельных регионов, ограниченная биология, упрощенный космос…
Лоринда подняла глаза к пустому небу:
— До звезд нельзя долететь, потому что их нет? — Она передернула плечами и потеснее прижалась к Кристиану.
— Да, парадокс, — сказал тот. — Давай поговорим с кем-нибудь из ученых.
— Это будет сложно, — возразил амулет.
— В китайской Америке ты нам говорил, что можешь организовать встречу с кем-нибудь. Здесь это вызовет не больше трудностей.
Ответил амулет не сразу. Ворчали невидимые механизмы. Ветер поднял пыльный вихрь. Наконец:
— Хорошо. Вы встретитесь с человеком, который не впадет в ступор от изумления и испуга. Тем не менее мне следует предварительно снабдить вас описанием того, что вас ожидает.
— Валяй. Только недолго.
Какие изменения внесет в историю их разговор? Важно ли это? Судя по всему, этот мир еще не дожил до своего конца и продолжал развиваться; его гости оказались на переднем рубеже времени. Если Гея захочет, она сумеет стереть их визит. А может, скоро эмуляцию ждет завершение, потому что ее дальнейший прогресс Гее неинтересен.
Переход.
Вдалеке над пустыней стояло увенчанное башней строение. К нему вела дорога, рядом раскинулся полевой аэродром. Ночь была прохладна; тишину чуть тревожила песня — люди в рясах, с тусклыми фонариками воздавали честь звездам. Звезд виднелось много — да каких ярких! — они грудились темными кучками, потому что небосвод затягивали облака. На парапете вдоль плоской верхушки башни тоже горели огни. Там пользовались шансом навести на небеса свои инструменты — телескоп, спектроскоп, видеокамеру — оператор с помощником.
Перед ними и появились Кристиан и Лоринда.
Мужчина чуть не задохнулся от шока и рухнул на колени. Его ассистент подхватил книгу, чуть не упавшую со стола, положил ее как следует и, отступив на шаг назад, остался стоять с невозмутимым видом. Был это антропоид: среди его далеких предков имелись люди, но жил он лишь затем, чтобы служить своему хозяину.
Кристиан оглядел ученого. Привыкнув к темноте, он рассмотрел на том одежды вроде своих собственных, вышитые знаками чина и рода. Головную повязку человек снял, поскольку солнце давно зашло. Был он черный как смоль, но с тонкими губами и носом, раскосыми глазами, длинными светлыми волосами и коротко подстриженной бородкой. На старой Земле такая раса никогда не обитала, подумал Кристиан. Должно быть, ее вывела для умирающей планеты Гея.
Человек осенил себя каким-то знаком, глядя в бледные лица незнакомцев, и заговорил — сперва неуверенно, потом набираясь решимости:
— Приветствую и поклоняюсь вам, о посланцы Господа. Рад вашему пришествию.
Кристиан и Лоринда поняли его так же, как понимали слова беглянки Зои. Амулеты сообщили им, что это не первое чудесное видение, явленное этому народу.
— Встань, — сказал Кристиан. — Не бойся.
— И не шуми, — добавила Лоринда.
Умница, подумал Кристиан. Во дворе продолжалась церемония.
— Назовись, — велел он.
Ученый поднялся и принял вид скорее почтительный, нежели раболепный.
— Без сомнения, могучим ведомо мое имя, — сказал он. — Я Восьмой Хальтан, главный астролог Технома Ильгаи, нимало не достойный сей чести. — Он помедлил. — Не потому ли, осмелюсь я спросить, не потому ли вы избрали подобные формы, чтобы явиться мне?
Амулет неслышно объяснил, что в последний раз видение случалось несколько поколений назад.
— Это Гея проявлялась? — беззвучно спросил Кристиан.
— Да, с целью обозначить желательный вариант действий. Обычно посланец принимал вид огненной фигуры.
— Научно развитый мир, говоришь?! Лоринда обратилась к Хальтану:
— Мы не Господни посланцы. Мы пришли из-за пределов твоего мира, но мы — такие же смертные, как и ты, и хотим не учить, а познавать.
— Но все же, — всплеснул тот руками, — это чудо! Еще одно чудо за мою жизнь!
Тем не менее вскоре он разговорился. Кристиан вспомнил сюжеты о людях, становившихся любовниками богинь или бродивших по дорогам и деливших скудную трапезу с Богом Воплощенным. Верующий приемлет то, что недоступно атеисту.
Следующие часы были странны. Хальтан оказался не просто набожен. Для него сверхъестественное являлось лишь другим набором фактов, еще одной гранью реальности. Встретившись с тем, что лежало за пределами его кругозора, он переключился на более доступные вещи. Среди них Хальтан наблюдал и теоретизировал не хуже Ньютона. Воображение у него разыгралось, вопросы так и сыпались, но он не забывал осторожно выбирать слова и все, что слышал, по нескольку раз пропускал через свой разум, проверяя столь же тщательно, как если бы у него в руках оказался алмаз, упавший с неба.
Звезды вращались вокруг полюса. Постепенно, небольшими фрагментами, у Кристиана и Лоринды вырисовывалась картина этой цивилизации. Она пережила и поглотила все остальные общества, — впрочем, это было нетрудно в условиях, когда население Земли стало совсем редким и большинство людей влачило существование на грани голода. В основе ее технологических достижений лежали биология и агрономия. В сохранившихся озерах и морях выращивались водные культуры. Подход к генетике был безжалостно практичен. Процветала промышленная химия. В сочетании с физикой на уровне конца девятнадцатого века она обеспечивала заметные успехи в области инженерии и мелиорации.
А общество… Как описать словами целую культуру? Никак. У Кристиана создалось впечатление, что номинально речь идет об империи, а на деле — о широкой олигархии семейств, происходивших от солдат армии захватчиков. Существовала и восходящая мобильность — в правящий класс принимались подающие надежды простолюдины, и дети, и взрослые. Сыновья, не вносившие свой вклад в благосостояние клана или порочившие его честь, изгонялись, если только кто-нибудь не бросал им вызов и не убивал в поединке. На улице оказывались и не оправдавшие надежд родных дочери, которых не удавалось выдать замуж в низшие слои. В остальном представители обоих полов пользовались приблизительно равными правами, но это значило, что женщины, если хотели состязаться с мужчинами, вынуждены были принимать мужские условия. Благородные господа обеспечивали простолюдинам защиту, справедливый третейский суд, образование, управление и пышные зрелища. Те в ответ платили налоги, трудились на барщине и вообще всячески подчинялись. Однако в большинстве отношений каждый простолюдин был предоставлен самому себе. Жили они тоже не по-собачьи: имели собственные установления, обряды и надежды. Но многие все же разорялись, а остальные тянули лямку глобальной экономики.