— Да? Скажи, какой рукой ты пишешь? — склонил набок голову Егоров.
— С детства обоими мог, — отмахнулся тот.
— Во-о-от. Ты же понимаешь, что ты аномалия? Не такой, как другие?
— Это можно тренировать, преимущество слишком велико, грех им не пользоваться!
— Велико. Но армии такой индивидуализм не годится.
— Так ты больше и не в армии!
Я отвлёкся от их спора на свою тарелку с мясом, запивая маленьким глотком слабого пива. И потому немного удивился, когда Егоров встал во весь рост и попросил тишины. Демонстративно посмотрев на часы, поднял кружку с пивом и заговорил:
— Только что на Венере минула полночь. В этот день, ровно четырнадцать лет назад, в маленьком городе родился мальчик, которому, я верю, уготована великая судьба! Не может быть иначе, зная, через что он прошёл в свои годы.
Бывший военный оглядел собравшихся и подмигнул мне, продолжив:
— Мы познакомились в адских обстоятельствах, но чем больше я узнаю парня, который стал мне другом, тем сильнее понимаю, что для него это был просто вторник.
Вытянув кружку в середину стола, к которой потянулись остальные своей тарой, Егоров закончил:
— С днём рождения, Святогор!
— Значит, бухаем до утра! — безапелляционно припечатал Анджей, протягивая свой стакан для тоста.
— Спасибо, Коля, — тихо прошептал я сквозь комок в груди.
Зрение размылось от влаги, и я украдкой протёр глаза. Ох уж этот юный организм с его эмоциональностью. Блин, стыдно!
— Егоров прав, ты далеко пойдёшь, Реликт неизвестной эпохи, — пробормотала сидящая рядом Алиса, и её лицо неожиданно оказалось совсем близко, обжигая горячим дыханием: — И раз тебе уже четырнадцать…
Её губы оказались сладки и имели вкус клубники с лёгким оттенком алкоголя. И, несмотря на наши с ней споры, это оказался самый вкусный поцелуй в моей жизни.
По крайней мере, в этой уж точно…
Глава 25
На большом экране, развёрнутом у нас в мастерской, разворачивалась сцена тотального разрушения. Анна Адеми со своей «Алой Королевой» не сражалась со своим врагом, она меняла ландшафт арены. Отрабатывала по сопернику из ракетных установок, автоматических пушек, минировала местность.
За пару минут она извела несколько тонн различных боеприпасов, разрушая укрытия и пытаясь снять защитное поле конкурента. Само собой, её противник тоже имел стратегию, накачав дополнительными энергоячейками силовое поле до запредельных значений.
Так обычно не делают, потому что это требует изменения структуры медиаторов в сторону сбора энергии из поля, превращая доспех в неповоротливую машину, которую походя прирежет любой фехтовальщик. Однако, в данном случае, стратегия оправдана, особенно с учётом самой мехи.
Неповоротливый «Носорог» — машина прорыва, предназначенная впитывать урон — лишился львиной доли мобильности. Стратегия, прекрасно подходящая под ограниченное пространство арены. Он просто медленно идёт к своей сопернице, отражая ровно светящимся полем урон. Наш «Скиф» уже бы давно разлетелся на куски, но тяжёлый, больше сорока тонн, серый доспех шагает вперёд.
— Ну же, разорви её на куски! — не удержавшись, воскликнул Егоров.
И действительно: «Носорог», в итоге, дошёл, сведя бой к рукопашному поединку. Но и тут ничего особо не изменилось: Анна, пользуясь скоростью и мобильностью, легко скользила вокруг неповоротливого доспеха, ради такого боя сменив свой любимый топор и щит на длинное копьё.
«Носорог» компенсировал низкую подвижность длиной клинка и рук, что позволило противникам держаться вровень. А в один момент и вовсе удивить: во время укола его уже прошедший сквозь поле меч выстрелил разрядом энергии, оставившим глубокий уродливый шрам на броне кабины красной мехи.
«Алая Королева» моментально отступила и продолжила обстрел издалека, что не приносило особой пользы. Бой, как ни странно, складывался в пользу «Носорога». Заставляя меня в который раз убедиться, что не существует абсолютно эффективных модулей и тактик. Противодействие есть всему, в том числе и «Карману».
Закончилось всё неожиданно: на пару секунд скрывшись за одним из немногих оставшихся камней, Адеми достала из пространственной складки сложную сбрую с парой длинных цилиндров, закрепив ту на спине и плечах. Выша из-за камня, склонилась к земле, сменила копьё на более массивное и бросилась вперёд с огнём за плечами.
Твердотопливные ускорители, вкупе с форсажем медиаторов и мышечным усилием, выдали достаточно импульса, чтобы на середине пути раздался громкий хлопок преодоления звукового барьера.