Скривившись, я медленно и печально полетел над водой дальше. Похоже, сегодня купаться мне предстоит ещё много…
Полёты меня захватили. Без надзора и инструктора, не ограничивая себя по времени — это здорово. Несколько часов в день я проводил над речкой, пробуя разные конфигурации пилонов и скоростей. Чтобы выдать форсаж медиаторов при полностью развёрнутом режиме, мне потребовалось почти три месяца.
Было страшно. Всё же, в пике вышло почти семьсот километров в час, и хотя на высоте в три километра скорость ощущается не так сильно, но я опасался сжечь медиаторы. Да, при воссоздании костюма закладывал больше концентрата, чем положено по чертежу, но всё равно боязно использовать систему на полную мощь. Тем не менее, всё прошло хорошо.
Однако беда пришла, откуда не ждали. В ясный солнечный день, через неделю от того, как я попробовал костюм на максимум, в дверях нарисовался местный участковый. И, закрутив шикарные усы, с хитрым прищуром поинтересовался: «А есть ли у вас, Святогор Михайлович, лицензия на использование личных летательных аппаратов военного касса?».
Выписал штраф и запретил пользоваться костюмом по назначению, пока такая лицензия не будет получена. То есть, очень не скоро. Выдают их военным, спасателям, пожарным. И, само собой, по достижении девятнадцати лет. Хорошо хоть, что не отобрал дорогое имущество…
Так что после его ухода я так и остался сидеть на крыльце, кипя от обиды, пока ступеньки не скрипнули под весом Егорова.
— Запретили? — он подставил лицо солнцу.
— Угу… — тоскливо протянул я.
— Может и правильно, Гор, — вздохнул мужчина. — Ты перестал осторожничать, а скорость там такая, что одна ошибка и размажет по земле. Не зря же их запретили.
— Тебе хорошо, у тебя лицензия есть, — завистливо буркнул я. — И костюм тоже.
Закончил ему такой же, как у меня, полётник два месяца назад, и теперь он часто составляет компанию, попутно обучая летать. А на «ты» мы с ним перешли практически сразу, как он обосновался у нас, не сложилось чинопочитания. Как сказал бывший военный: «На тебе, пацан, трупов больше, чем на мне. Перестань 'выкать».
Он постучал пальцами по перилам и задумчиво произнёс:
— В принципе, можно оформить тебе визу на Титан, в зону имперской ответственности. Там есть пара мест, где получится полетать. А законы, сам понимаешь, у них довольно свободны, если есть деньги.
Я встряхнулся и с надеждой повернул к нему голову:
— Сделаешь?
Он почесал в затылке и медленно кивнул.
— Да, иначе ты начнёшь искать приключения здесь. И я более чем уверен, что найдёшь. Кстати, выйдет порулить настоящим доспехом. Есть возможность.
— Ты про бои? — удивлённо поднял бровь я.
На Титане проводятся гладиаторские бои на доспехах. Мероприятие достаточно популярное, даже у меня есть куча записей. Так-то, в большинстве стран они запрещены, и транслировать по общему телевидению их нельзя. Но кто же остановит хождение записей по рукам?
— Окстись, пацан! — вскинул руки мужчина. — Просто есть знакомые среди местных сил самообороны, за деньги они и не то позволят.
Я хитро прищурился:
— А я уже подумал, что ты хочешь поучаствовать в боях и думаешь, как бы к ним подступиться, используя мои ресурсы.
Он на долю мгновения замер, отвернувшись, пока я не добавил:
— Я, кстати, не против. Говорят, дело прибыльное…
Егоров повернулся, бросив полный разгорающейся надежды взгляд, однако всё равно сделал вид, что пытается отговорить:
— Нужен доспех, база для его обслуживания, и всё это на Титане…
— Технику купим или сделаем, а уж ангар какой-нибудь снять будет несложно, — отмахнулся я. — В чём проблема?
— Не факт, что сразу будем побеждать… — с долей сомнения протянул бывший пилот.
Однако я видел, как горят его глаза. Пилоту без меха плохо. Как забыть власть над мощной машиной, выступающей продолжением тебя самого? Никак. Поэтому я легко усмехнулся:
— Лети уже на Титан, пробивай вопрос. Но вся бумажная волокита на тебе!
Не знаю, как всё обернётся, лучше сразу подготовить место, а главное — обзавестись связями и знакомствами вне юрисдикции родного государства. Всегда есть вероятность, что завтра всплывёт моя роль в истории с похитителями, и нужно будет бежать.
А ещё после нашего разговора я наконец-то остался без надзора. Нет, Коля нормальный мужик, но постоянно лезет в мои дела, не отпускает никуда одного. Как-никак, ему за это деньги платят. Причём — мои деньги. Зато теперь у него нашлось, чем заняться.