— А меня нужно искать, Алиса?
Дочь мафиозного босса сложила руки, подперев немаленькую грудь и фыркнула:
— Мне интересно! Ты купил на Титане мастерскую, меху, и ремонтируешь её. Зачем? Правда хочешь выступать на арене?
Очередной кусок сдобы отправился в пруд, и я безразлично поинтересовался:
— Не боишься засовывать любопытный нос, куда не просят? Мы, вроде, решили все вопросы, что тебе ещё нужно?
— За вами никого нет, теперь мы знаем точно, — прищурилась девушка. — У твоего прадеда есть связи, но они не поднимались при твоём похищении.
Утка в пруду подхватила очередной кусочек хлеба, я неспешно поднял бутылку, сделал глоток сока и всё так же лениво поинтересовался:
— И что это меняет?
— Всё!
Я едва заметно хмыкнул.
— Скажи, Алиса, что даёт одному человеку власть над другими?
— Деньги. Связи. Информация. Количество людей под началом, — запальчиво перечислила девушка, загибая пальцы.
— Всё так, — кивнул я. — Но основа всего — готовность пойти на максимальные формы насилия. Так всегда было и будет, первейшая основа выстраивания иерархии — страх.
— Пф-ф-ф, бред какой, — отмахнулась ладошкой брюнетка. — Хочешь сказать, что мы должны вас бояться? Пацана, глубокого старика и списанного пилота? Да стоит только отцу отдать приказ…
— И если что-то пойдёт не так, он будет получать своих людей по кускам, начиная с тебя. Утром ножку, в обед ладошку, вечером ушко. Как ты думаешь, стоит оно риска?
— Ты не посмеешь!.. — нахмурилось брюнетка, подавшись назад.
Я же, впервые за весь разговор, повернулся к ней и, глядя в глаза, спросил:
— А что мне помешает?
Она пару секунд смотрела на меня и, отведя взгляд, зябко повела плечами, удивлённо протянув:
— Да ты психопат, пацан! Полностью поехавший! Тебе на Свалке место…
— Возможно, — я пожал плечами. — Однако, я туда не хочу, поэтому, давай не будем думать о плохом. Зачем ты меня искала?
Насупившись, она буркнула:
— Хочу вложить немного денег, если ты собираешься выступать на арене. Одна из наших компаний недавно занялась адаптацией искусственных мышц, ей не помешает реклама на подобных соревнованиях.
Я неторопливо отломил кусочек хлебного мякиша и бросил в пруд, прикидывая перспективы. Выгода на лицо — рекламный контракт и помощь в модернизации ещё до того, как мы начали выступать. С другой стороны, у меня в последнее время возникли сомнения, что мы там окажемся.
После боя с бандитами пара азиатских наёмников заинтересовалась совместным сотрудничеством в этой сфере. У нас есть база, а им бы не помешал третий участник. Как-никак, вдвоём хоть и выгодно, но иногда сложно. Например, если дежурить сутками где-нибудь на блокпосте, то, как график не устраивай, для двоих тяжело.
Но опять таки, если до наёмничества засветиться на арене, выиграв пару поединков, можно будет получать нормальные деньги за свои услуги… Так что идею с ареной я всё равно на отбрасываю. Да и, в любом случае, предложение девушки интересное.
— Заманчиво. И что ты за это хочешь, кроме рекламы?
— Небольшую долю призовых, чтобы со временем отбить вложения. Но главное известность и испытания наших продуктов. Ещё нужно посмотреть, в каком состоянии ваш доспех. Мои специалисты говорили о сроках ремонта в полгода.
— Так и выходит, он сейчас полностью разобран.
— Я вовремя пришла, — с ухмылкой потёрла ладони наследница местной мафии. — Когда ты собираешься возвращаться к работе?
Я пожал плечами, кинув ещё кусочек булки в пруд.
— Неделя. Может, две.
— Отлично! Я прилечу к вам через пятнадцать дней со своими людьми и чертежами, — бодро кивнула брюнетка, вскочив с лавочки.
— Хорошо, — медленно наклонил голову я.
Она посмотрела на ленивую утку в озере, на меня, помялась и неуверенно поинтересовалась:
— Тебе не скучно так? В одиночестве отпуск проводить.
На самом деле, скучно. Более того, на душе совсем неспокойно. Хочется с кем-нибудь поговорить, выплеснуть всё, что внутри. Вот только нельзя. Слишком многое во мне завязано на прошлую жизнь, а говорить о ней никому не стоит. Растущее личное кладбище и страх разоблачения всё делает ещё хуже.
Стоило порубить несколько человек на куски, как стал понимать, почему сдался Раскольников в труде известного классика. Постоянная неопределённость будущего выматывает. Хорошо хоть, что достойных людей я не убивал, что как-то примиряет с действительностью мою совесть.