Убрав фляжку обратно, я встал на ноги, проверяя координацию, и неожиданно почувствовал неудобство в штанах. Ощущая радостное смятение, расстегнув ремень и ширинку и слегка спустив свои эрзац-шорты, обнаружил стояк. Оказалось, я мог управлять эрекцией. Даже с помощью наноботов увеличивать размеры члена или уменьшать. Я начинаю любить это тело. Причем репродукционная система у моего нового тела вполне рабочая, я могу зачинать детей людским женщинам. Легко. И дети будут вполне здоровыми и сильными. Не мой уровень, те станут обычными людьми, но все же. Без мутаций, а то после войн тут это обычное дело.
– М-да, получается, и на фермы могу попасть, – вслух сказал я, пробуя голосовые связки и при этом обнаружив, что могу говорить любыми голосами. Спародировал Высоцкого, напев, потом Боярского и голос своего прошлого тела, Юры Некрасова. Оставив детский мальчишеский звонкий голос, задумался. А ведь фермы у Генезиса это не заготовка продовольствия для рабов, для этого плантации существуют, уверен, запас припасов оттуда. Нет, фермы созданы для выращивания работников, с рождением и ростом, с учебой и преданностью к искусственному разуму. Не стоит думать о диком и постоянном сексе с разными женщинами. Там искусственное оплодотворение, так что попасть на фермы я бы не хотел.
Запахнувшись в плащ, мало ли откуда «Охотник» появится, хотя они вроде в этой области редки, и, повесив сумку на плечо, да вообще ремень через голову перекинул, направился прочь, осторожно шагая в высокой траве. Та почти с мой рост была, неплохая маскировка. Заодно зрение проверил, пока днем, но мог приближать дальние объекты и удалять, как бинокль. Очень полезная опция. А двигался я к одиночному дереву, береза похоже. Нужно осмотреться, вот и стоит подняться по дереву повыше и использовать такую полезную опцию дальнего видения. Заодно под деревом похлебку сварю, лепешек напеку.
Пока шел, я осматривал травы вокруг, находя нужные, срезал одни и выкапывал корневища у других. Некоторые вместо чая пойдут, настой трав, другие тоже пригодятся. Мыло сварю, все, что для этого нужно, вокруг имеется, нужно только собрать и приготовить. Приправы для супа, жаркого или запекания. В общем, найти тут можно все что хочешь. Поэтому мой путь к березе был отнюдь не прямой, и запас трав и корешков рос, сумка наполнялась, пока я наконец не добрался до места. Под березой травы было мало, судя по следам, тут стадо копытных паслось, вытоптали. Осмотревшись, я положил сумку под березой и, быстро перебирая руками и ногами, поднялся на верхушку. Не так и высоко, метров семь всего, невысокое дерево, но осмотреться позволяло. Вокруг сплошной ковер трав, колыхался на ветру, небо тоже чистое, пока людей я не видел. А вот за спиной я рассмотрел голубую полоску. Похоже, река. Стоит к ней приблизиться.
Спустившись, я занялся приготовлением пищи. Сделал жгут из сухой травы и стал собирать сухие ветки и палочки, собирая будущий костерок, дальше высекая снопы искр на жгут травы, поджег его, а от того и ветки занялись. Пока костерок разгорался, бездымный сделал, собрал треногу из веток и подвесил над костром котелок, куда литр воды налил. Еще немного воды использовал для замеса теста и стал печь лепешки. Для этого рядом второй костерок пришлось развести. Мне никто не помешал сварить похлебку и напечь пять лепешек. Одну сразу съел, вместе с похлебкой, остальное в запас, убрал в сумку, ну и, вытерев посуду травой, хорошенько отскоблив, также убрал ее. Поглядывая на темнеющее небо и чувствуя приятную сытость, наноботы работали, порезы убирали на ногах от травы, я направился к реке. Как выяснилось, ночью я видел тоже отлично, на том же уровне, как мой природный дар. Изредка я осматривался, но нигде отсветов от костров не обнаружил. Усталости не было, и ближе к утру я оказался у реки, выйдя на берег.
Посмотрев на мутные воды, я решил, что пить тут не рискну, и фильтр мне не поможет. Хотя для меня все едино, наноботы переработают. Найдя палку, я пошел вдоль берега, пока не нашел отличное место для долгой стоянки, вырыл яму подальше от кромки воды и стал дожидаться, пока там наберется вода. Такой природный фильтр, да еще через свой пропустил воду, заполнив фляжку, а то та пуста, ну и в котелок залил и стал варить суп. Все так же на мясе дикого кабана. Надо прикинуть, можно ли тут рыбу наловить или передохла вся из-за ужасной экосистемы. Если нет, то какие мутанты и монстры тут водятся? Хотя не важно, пока займусь обустройством места стоянки.
На берегу я прожил почти две недели. Один раз обнаружив «Охотника», а во второй одного «Добытчика», при охране трех «Охотников». «Добытчики» – крупные суда, их отправляют на захват будущих рабов, если их много. А так обычно «Охотники» справляются, в их отсеки человек пять войдет. Взрослых. Была еще одна встреча, в стороне пролетел «Добытчик», изрядно потрепанный и довооруженный внештатным вооружением. Думаю, на нем местные летали, отбив технику у Генезиса. Внимания я не привлек ни у них, ни у других. В их противостояние я не собирался встревать.
Эти две недели прошли продуктивно, пусть я и встретился со стаей волков, но те только смотрели со стороны, порычали и ушли, может, чуют, что я терминатор? Однако, что спланировал, я сделал. Сварил два десятка брусков мыла. На ромашках. Запах обалденный. Припасы подошли к концу, так что, собравшись, я направился дальше. Кроме мыла, я сделал запас трав для настоя, тоже продать можно, если состав не известен. Я же пью. Даже нашел диких пчел и набрал сот с медом. А мыло для продажи, чтобы припасы закупать. В речке я рискнул искупаться, терминаторы тоже потеют, по шею зашел, и какая-то дрянь схватила меня за ногу и утащила на глубину. Отбился и вытащил ее на берег. Потрепала та меня серьезно, пять дней лечил раны и шрамы убирал. Саму рыбину изучил. На сома похожа, но пасть полна зубов, которым и крокодил позавидует. Рыбу я ловил, сделал ловушку и так добывал. Изучал на предмет съедобности и два вида решил попробовать. Мясо нежное, на курятину похоже, вот их и заготовил, вяленую, посолив. Выход солончака я неподалеку нашел. Еще мясо вялил. Змей ловил, разделывал, приправами набивал, солил и вялил. Так что по мясу проблем нет, а вот мука к концу подошла, как и крупа.
Двигался я вверх по реке в сторону Киева, а потом дальше пойду в глубь бывшей России. Надеюсь, встречая поселения, пополнять припасы. Шел по ночам, высыпаясь днем, мне тоже сон нужен, и на третью ночь обнаружил на горизонте караван. Множество лошадей, люди были и двигались в ту же сторону, что и я. Я тут же побежал следом за ними. Обнаружили меня быстро, видимо, у кого-то прибор ночного видения есть, и двое вооруженных всадников поскакали мне навстречу.
– Кто таков? – крикнул один, наставив на меня бластер.
Говор был понятен, хотя и с жутким акцентом, но это был русский язык, так что ответил на нем:
– Не стреляйте, дяденьки. Я на Урал иду. На поселение. Папка погиб, «Охотники» прилетели, деда умер. Один я остался.
– Как звать то?
– Папка Электроником звал, я любил возиться с электронными приборами. Он меня учил, мастером-техником был. А деда – травник, тоже учил меня. А так Сережа я. Сережа Сыроежкин.
– Понятно, Сережа Сыроежкин. Мы идем в анклав киевлян. Ты с нами?
– Да, я там расторговаться хотел. Мыло сварил, думаю, припасов куплю. Лошадь, может быть.
– Мыло? – заинтересовался второй, молчаливый. – Дорогой товар. Если сторгуемся, мы у тебя его возьмем. Что хочешь за мыло?
– Обувь, я свою потерял, когда от «Охотника» убегал. Утопил. Лошадь, одеяло, оружие. Припасы.