– Это все правда? – спросила она на немецком.
– В общих чертах, – кивнул я, отвечая на том же языке. – После гибели в Ташкенте, в семьдесят первом, я очнулся в теле вашего внука, рядом с телами семьи Верник. Бандиты праздновали рядом, я их вырубил и связал, с моим опытом это не трудно, уж извините за хвастовство, за такое время жизни я стал настоящей машиной для убийства. Сестру Антона и мать бандиты долго насиловали, пока не задушили. Отца пытали, живого в костер сунули, все ноги сожгли. Думаю, от болевого шока умер. А вот Антона не тронули, просто задушили, и я узнал – почему. Антон, по скудоумию, рассказал соседу, что они уезжают и где встанут на отдых. Доверял ему. Место довольно известное у туристов. А тот собрал дружков и вот что натворил. Видимо, за полученные сведения он Антона лично удушил, не пытали. Бандитов я казнил. Вкопал колы и посадил на них. Первый умер через семь часов, последний шестнадцать продержался. Острие кола у него из плеча вышло.
– Одобряю, – серьезно кивнула Ольга Петровна. – Собакам собачья смерть.
– Спасибо что все так спокойно воспринимаете. Это я за столько жизней дубленной шкурой обзавелся, особо не переживаю, а вам знаю, должно быть тяжело. Антон ваш внук, но я не Антон. Играть внука я не смогу. Но мои дети кровь от плоти вашими правнуками будут. Я не монах и женщину себе быстро заведу, так что через год максимум у вас появится правнук или правнучка. Подумайте об этом.
– Понятно. Почему вы решили открыться? Вы не озвучили. Не думаю, что причина в вашем плохом актерском мастерстве, – сказала она уже на английском.
Я тоже перешел на этот язык, Ольга Петровна английский и немецкий знала на высоком уровне. Это было заметно. Мне же любопытно, сколько она еще языков знает?
– Причина есть. В следующем году Советский Союз как государство лопнет как мыльный пузырь. Я это уже видел, будучи Марком, в своем собственном теле. Уж извините, настоящую фамилию говорить не буду, не хочу, чтобы я-тот пострадал. Правда, когда я жил в беспредельных девяностых и когда по улицам Москвы ходили бывшие пионеры и комсомольцы, носившие футболки с надписью «Хайль Гитлер», я точно помнил, что Великая Отечественная война закончилась девятого мая. Это был День Победы. Все же я внес некоторые изменения, война закончилась раньше. Однако у руля те же люди, а рыба гниет с головы. Будет штурм Белого дома, расстрел его танками и захват власти. В результате Союз рухнет и появится Российская Федерация. Все республики, кроме нескольких, получат независимость и начнут у себя уничтожать русское население, вспыхнет национализм, на Украине к власти придут бандеровцы и национальным гербом станет трезубец. Особенно на Кавказе будет вестись уничтожение русского населения, там, на заборах будет написано: «Русские, не уезжайте, нам нужны рабы». Для чего я это рассказываю, а чтобы не допустить. Вы, Ольга Петровна, человек известный, связи имеете. Думаю, и среди верхних эшелонов власти найдутся. Я бы хотел все это рассказать, чтобы не допустили. Не потому, что я патриот, честно скажу, я приспособленец, я буду жить в роскоши и сказке при любой власти. Если она мне не понравится, я ее просто сменю. Пуля в лоб – решение любой проблемы. Просто мне сильно не нравится, что происходит и чего вскоре ожидать.
– В Ташкенте была бойня… – тихо сказала она.
– Да, моя работа. Военный склад ограбил на предмет оружия. Первое применение в Ташкенте. Шестеро узбекских подростков, что затащили двух русских девчат в тупик, там неподалеку дверь в подвал была открыта, думаю, туда и тянули. Надеюсь не надо говорить, что их ждало? Вооружены отморозки были арматурой. Предложил бросить, но не послушались. Застрелил всех шестерых. Арматуру им вернул, в черепа. Некоторые еще живы были. Девчонки убежали. Потом в ночь отъезда увидел толпу, несколько тысяч, спросил, куда идут, оказалось, шли убивать русских, к общежитию сельскохозяйственного техникума направлялись. Я взял пулемет, нашел позицию, в это время националисты штурмовали общежитие, наши там оборону держали, только я немного не успел, несколько человек вытащили и порвали голыми руками. Там в стороне коктейли Молотова делали, так что поторопился открыть огонь. Две ленты выпустил, паника страшная была. Больше от давки пострадало, чем от моего огня. Еще в Казахстане банду встретил, полтора десятка, милиционеры ими командовали, братья, грабили беженцев из республик. Больше тридцати человек убили, девять детей. Я их уничтожил. Причем тела положил так, как будто братья встретили бандитов и они друг друга уничтожили. Милиция не поверит, там почти вся банда им соседи или родственники, но для виду пусть будет.
Пока я все это рассказывал, завел машину, и мы уже минут двадцать ехали в сторону Ленинграда. Я же продолжал говорить:
– Смерти я не боюсь, сколько раз умирал. Знаю, что получу новое тело в недалеком будущем и продолжу жить. Однако посмотреть, что получится, если сообщить информацию о скорых событиях, я желаю. Вот и прошу вашей в этом помощи. Кстати, документы вашего сына и его семьи, все их имущество, включая этот автомобиль, я отдам вам. Вы по праву единственная наследница. Я по моральным принципам не могу претендовать на все это. Тем более благодаря бандитам мне есть на что жить. От вас мне ничего не нужно, разве что получение паспорта на имя Антона и сдача экстренном экзаменов в школе. Что дальше, еще решить нужно, от политической ситуации в государстве зависит.
– Я вам верю, Марк, но мне нужно подумать.
Она размышляла, пока мы, объехав пост ГАИ, въехали в город и добрались до арендованного гаража. Там я оставил машину с прицепом. Дом Ольги Петровны был недалеко. Это был элитный дом, «сталинка», и жили тут не простые люди. Квартира у профессора была четырехкомнатной с двумя балконами. Выходили во двор и на улицу. Приходящая горничная все убирала. Тут уже был накрыт праздничный стол, горничная позаботилась, тетя Вера, и мы посидели. Ольга Петровна все такой же задумчивой была. Потом ушла в другую комнату и недолго по телефону разговаривала. Вернувшись, сказала:
– У меня знакомый офицер есть, мы с ним в войну познакомились, даже роман был. Только жену он не бросил. Сейчас генерал армии. Командует войсками Ленинградского особого военного округа. Я позвонила ему, к счастью, он сейчас в Ленинграде. Думаю, это именно тот, кто тебе нужен.
– Возможно.
Генерал подъехал через час, мы посидели за столом, и я, без особой подготовки, стал рассказывать свою историю. Естественно, не все, но самую суть. Он слушал молча, и мой рассказ и мои воспоминания о девяностых, с разрушением Союза как государства. Я перечислил тех, кто поспособствовал гибели страны. Генерал человеком оказался начитанным, вопросы задавал вполне правильные и грамотные и к вечеру сказал: