Ничто в самой России НЕ СТАЛО законно-ликвидным для частных лиц – ни земля, ни дома, ни рабочая сила – ничто, кроме долларов. Валюта отсылала в интерьер будущих благ, доверия и БЕЗОПАСНОСТИ.
Цель обращения к долларам – выживание плюс накопление социального капитала в ликвидной форме. Доллар ведь еще и паспорт другого мира, выездная виза. (Долларизации сопутствует тогдашняя мания приобретать паспорта дальних стран – Вануату, Антигуа, Гондураса… Мечта об удаленном доступе к гражданскому порядку.) Ищешь защиту? Доллар даст защиту, вернет в экономику, откуда ты вышвырнут. Это поиск нового социального капитала вместо обнулившегося советского.
Ничто в самой России не стало законно-ликвидным для частных лиц – ни земля, ни дома, ни рабочая сила – ничто, кроме долларов. Валюта отсылала в интерьер будущих благ, доверия и безопасности.
Поразительно слабый спрос собственников на законы в защиту собственности. За доллары покупают блага защищенности – кирпичные виллы с окнами-бойницами. Приобретают охранников, которые сами опасны и выдают охраняемого настоящим бандитам. Бедняки врезают кошмарные сварные двери в плохонькие квартиры, которые некому штурмовать. Никто не интересуется правовой защитой собственности или личности.
Доллары ликвидны – и неликвидны. Ликвидны в том смысле, что на них можно приобрести любой осколок общественных благ. Приобрести, но не защитить. С долларом человек выживет, удовлетворив инстинкты и даже фантазии. Но – однократно, асоциально, тайно и частно.
Накапливаясь у людей, доллары не становятся капиталом. Доллар в России – не доллар в Америке. Купив собственность, еще раз платишь, чтобы ее признали. А заплатив за защиту, находишь себя во власти сил, которым нельзя доверять. Тут уже нужен Защитник. Для обеспечения номинала доллар в России нуждается в крыше, его надо дополнить силовой компонентой. Постепенно в этом угадывались очертания будущей власти. Долларизация России предвосхитила новый режим Государственности.
Своеобразный социум. В нем есть номинальные институты, но воспользоваться ими могут лишь те, у кого много долларов, и на них они покупают отдельное правовое благоприятствование. Такой глубины разобщения, асоциальности, аномии трудно было бы добиться любой из прошлых тираний. Сталин далеко зашел в разобщении граждан, применив ужасные репрессии, и всех прогнав сквозь войну. В новой же России его задача решилась «снизу» – отчаянными усилиями людей, задешево сбывавших все виды человеческих связей.
Возникла экономически РЕСПЕКТАБЕЛЬНАЯ власть – суверенитет-монополист, кредитоспособный агент глобального рынка. Внутри страны гражданин России не является носителем государства, зато власть выступает им вовне.
Растет объем теневых ресурсов, никак не капитализируемых. Превращают какую-нибудь условную Магнитку в собственность, но рабочие не становятся собственниками своего труда. Им дано добровольно подвергаться произвольной эксплуатации. Без государства их собственность на труд неликвидна; зарплату не платят.
Спрос на ЗАЩИТУ
В конце 1990-х годов возникают анклавы собственности, не признанной никем из приписанных к этим анклавам. Захваченные советские комбинаты с трудом могут быть проданы – их проще отнять, что и делают. Собственность помещают в неправовой периметр, но даже мощным конгломератам трудно держать оборону – периметр дорого стоит. Сколько зарыто братвы, с автоматами и без, на спорных рубежах этой «собственности»?
Дефолт 1998 года – второе учредительное для нашей власти событие, удар по доверию к долларизированным инструментам в их функции Государственности. После дефолта возник было спрос на государство. Недостижимые институты капиталистической экономики – собственность, ликвидность, капитал – делегируют государству, которого нет. Зато есть запрос на некую власть – защитника частных анклавов. Ликвидностью в нем станут уже не доллары, а «доллары плюс», деньги-власть.
Обыватель бежит с бесполезного рынка, а власть платит ему задержанные зарплаты или пенсии. Маленькие, ведь это лишь отступные. За труд здесь не платят. Платят за отказ собственника от всех титулов собственности. Это общество бюджетных крепостных, у которых, правда, есть воля уйти восвояси, в никуда, в Канаду.
Попытки подвести регулярную экономическую базу под суверенное управление территориями РФ долго были неудачными. Ельцин выходил на рынок займов в роли «главного демократа». Команда реформаторов Чубайса – Немцова строила эталон переходной экономики – рай для быстрых спекулятивных инвестиций. Путин то навязывал Россию Европе в роли эксклюзивной сырьевой базы, то предлагал Бушу военный союз с объединением энергосистем.