Лоран истерически крикнула. Потом, шатаясь, подошла к Керну, уцепилась за его руку и, почти теряя сознание, заговорила прерывающимся, сдавленным спазмой голосом:
— Откройте, скорее откройте кран... Я согласна на все! С едва заметной усмешкой Керн открыл кран. Живительная струя потекла по трубке в голову Доуэля. Судорожные подергивания лица прекратились, глаза приняли нормальное выражение, взгляд просветлел. Угасавшая жизнь вернулась в голову Доуэля. Вернулось и сознание, потому что Доуэль вновь посмотрел на Лоран с выражением недоумения и как будто даже разочарования.
Лоран шаталась от волнения.
— Позвольте вам предложить руку,— галантно сказал Керн, и странная пара удалилась.
Когда Лоран вновь уселась у стола, Керн как ни в чем не бывало сказал:
— Так на чем мы остановились? Да... «Состояние больных требует моего постоянного,— или нет, напишите: — неотлучного пребывания в доме профессора Керна. Профессор Керн был так добр, что предоставил в мое распоряжение прекрасную комнату с окном в сад. Кроме того, так как мой рабочий день увеличился, то профессор Керн утроил мое жалованье».
Лоран с упреком посмотрела на Керна.
— Это не ложь,— сказал он.— Необходимость заставляет меня лишать вас свободы, но я должен чем-нибудь вознаградить вас. Я действительно увеличиваю вам жалованье. Пишите дальше: «Уход здесь прекрасный, и хотя работы много, но я чувствую себя великолепно. Ко мне не приходи,— профессор никого не принимает у себя. Но не скучай, я тебе буду писать...» Так. Ну, и от себя прибавьте еще каких-нибудь нежностей, которые вы обычно пишете, чтобы письмо не возбудило никаких подозрений.
И, уже как будто позабыв о Лоран, Керн начал размышлять вслух:
— Долго так, конечно, продолжаться не может. Но, надеюсь, я долго и не задержу вас. Наша работа приходит к концу, и тогда... То есть, я хотел сказать, что голова недолговечна. И когда она прикончит свое существование... Ну, что там, вы знаете все. Проще сказать, когда мы кончим с Доуэлем работу, окончится и существование головы Доуэля. От головы не останется даже пепла, и тогда вы сможете вернуться к своей уважаемой матушке. Вы больше не будете опасны для меня. И еще раз: имейте в виду, если вы вздумаете болтать, у меня есть свидетели, которые в случае надобности покажут под присягой, что бренные останки профессора Доуэля вместе с головой, ногами и прочими профессорскими атрибутами сожжены мною после анатомического вскрытия в крематории. Для этих случаев крематорий — очень удобная вещь.
Керн позвонил. Вошел Джон.
— Джон, ты отведешь мадемуазель Лоран в белую комнату, выходящую окном в сад. Мадемуазель Лоран переселяется в мой дом, так как сейчас предстоит большая работа. Спроси у мадемуазель, что ей необходимо, чтобы устроиться поудобнее, и достань все необходимое. Можешь заказать от моего имени по телефону в магазинах. Счета я оплачу. Не забудь заказать для мадемуазель обед.
И, откланявшись, Керн ушел.
Джон проводил Лоран в отведенную ей комнату.
Керн не солгал: комната действительно была очень хороша — светлая, просторная и уютно обставленная. Огромное окно выходило в сад. Но самая мрачная тюрьма не могла навести на Лоран большей тоски, чем эта веселая, нарядная комната. Как тяжелобольная, добралась Лоран до окна и посмотрела в сад.
«Второй этаж... высоко... отсюда не убежишь...»— подумала она. Да если бы и могла убежать, не убежала бы, так как ее бегство было бы равносильно приговору для головы Доуэля.
Лоран в изнеможении опустилась на кушетку и погрузилась в тяжелое раздумье. Она не могла определить, сколько времени находилась в этом состоянии.
— Кушать подано,— услышала она, как сквозь сон, голос Джона и подняла усталые веки.
— Благодарю вас, я не голодна, уберите со стола.
Вышколенный слуга беспрекословно исполнил приказание и удалился.
И она вновь погрузилась в свои думы. Когда в окне противоположного дома вспыхнули огни, она почувствовала такое одиночество, что решила немедля навестить головы. Особенно ей хотелось повидать Доуэля.
Неожиданный визит Лоран чрезвычайно обрадовал голову Брике.
— Наконец-то! — воскликнула она.— Уже? Принесли?
— Что?
— Мое тело,— сказала Брике таким тоном, как будто вопрос шел о новом платье.
— Нет, еще не принесли,— невольно улыбаясь, ответила Лоран.— Но скоро принесут, теперь уж вам недолго ожидать,
— Ах, скорей бы!..
— А мне также пришьют другое тело? — спросил Тома.