— Если они не хотят попасть под трибунал, то да. Казекаге-сама не предоставил им выбора: ему необходимы новые чунины. В Листе с этим намного проще.
Задачу облегчало то, что Сасори, видимо, посчитал разговор о его команде лишь маскировкой для истинной беседы — о задании всех джонинов Песка и самом предательском замысле. Иначе наверняка уже распрощался бы и отправился домой. Пакура не стала упускать этот шанс.
— Экзамен на чунина… Ты же знаешь, что это не более чем альтернатива настоящей войне, — наконец-то заговорила она о важном. — Если бы это была настоящая война…
— …смотря кем начатая.
— Ну, допустим, нами, — закатила Пакура глаза, внутренне напрягшись.
Сасори почти минуту смотрел на неё, словно раздумывая, стоит ли отвечать — можно ли ей доверять. Под его ледяным взглядом сразу стало неуютно, но так легко её было не пронять. Ожидание затянулось. Пакура уже собралась было напомнить Сасори о вопросе, когда он перевёл взгляд на землю, откинулся чуть назад, нырнув в тень от деревьев, и твёрдо сказал тихим голосом:
— Война — мероприятие довольно чакра- и времязатратное. По некоторым причинам я не очень люблю Лист, но не настолько, чтобы тратить на него ещё несколько лет своей жизни. Так что экзамен на чунина как замена настоящей войне — не могу не признать, адекватное политическое решение.
— А как ты относишься к странам-агрессорам?
— Да никак, — пожал Сасори плечами, — пока это не касается лично меня. Страны-агрессоры — как пустынные змеи. Они существуют, и это факт. С фактами не спорят.
— Ну ты сравнил, конечно. Змей хотя бы можно истребить.
— Я бы не советовал. Змеиный яд — неплохое лекарство при правильном применении. Это я не образно говорю, а так, — уточнил Сасори, заметив, кажись, как недобро прищурилась Пакура. — Да и на любой яд найдётся противоядие.
— А ты что же, нашёл антидот даже от «чёрной куноичи»? — переменила она отношение на беззлобное. Сасори явно в шутку заявил:
— По секрету: да. Просто никто об этом не знает.
— Так я тебе и поверила, — улыбнулась Пакура.
Никаких «опасных вещей» Сасори не говорил. Он лишь не одобрял действия Четвёртого Казекаге, а это нельзя было назвать предательством. В конце концов, того же мнения придерживалась и сама Пакура, уже переставшая верить Четвёртому. Ведь Четвёртый — ещё не Деревня.
— А если серьёзно… — принял Сасори задумчивый вид. — Змея необязательно должна быть ядовитой, чтобы уметь убивать. Можно, например, задушить — или загнать слабую добычу в угол.
Слабая добыча.
Сасори подразумевал Песок.
Ощутив на себе внимательный взгляд, Пакура посмотрела вперёд и сразу, недалеко отсюда, увидела куноичи с собранными в растрёпанный хвост бледно-фиолетовыми волосами, облачённую в расстёгнутое светлое плащ-пальто. Сасори тоже заметил её.
Знаменитую Митараши Анко.
Куноичи посмотрела на шиноби Песка странным, нечитаемым взглядом, развернулась и пошла по своим делам.
— Знаешь же её? — тихо спросил Сасори. Пакура кивнула, наблюдая за тем, как Митараши уходит:
— Ещё бы не знать. Одна из лучших разведчиков Листа.
И то, что такой человек обратил на Сасори и Пакуру внимание во время такого разговора, не могло быть добрым знаком. Разве что случайностью.
Задерживался.
Он ушёл с той женщиной и будто пропал.
Его всё не было и не было, но Гаара не двигался с места. По-прежнему сидел на крыше, наблюдая, как люди суетятся, куда-то бегут, задыхаются в повседневных делах; как шиноби спешат на тренировки, перепрыгивая с дома на дом; как затем возвращаются три-четыре часа спустя. Солнце уже зашло, позволив ночи, необычно тёплой для жителя пустыни, укрыть Деревню тьмой. Её рассеивал лишь жалкий огрызок луны, бледный, холодный свет которой вызывал мысли о крови. И Шукаку то и дело начинал говорить.
Гаара прождал до полуночи. Решив проверить на всякий случай квартиру, спустился туда, к Темари и Канкуро, которых обнаружил бодрствующими в почти пустой, аскетично обставленной комнате. Они посмотрели на него вопросительно, явно удивлённые встречей, только в глазах Канкуро возник хорошо знакомый страх. Темари тоже старалась вести себя мило. Всё было как всегда.
— Где Сасори?
Канкуро переглянулся с Темари и пожал плечами, вновь посмотрев на Гаару:
— Я его не видел. Он ещё не приходил.
Вот как.
Развернувшись, он пошёл обратно. Темари Канкуро что-то ответила, но Гаара не прислушивался: по дороге рассыпавшись на песчинки, он лёгким потоком вылетел в окно, добрался до крыши и только там снял технику перемещения. Устроился на коньке в обычной позе, поднял взгляд на луну и вдруг подумал, что привык к Сасори со всеми этими его вопросами о жизни Гаары.
Гаара равнодушно хмыкнул на выдохе.
Сасори оказался чересчур близко. Это было опасно.
Лениво потягиваясь, Темари вышла из спальни и замерла, когда увидела Сасори-сенсея: тот закрывал за собой дверь и разувался. Чем он занимался всю ночь, раз вернулся только сейчас, да ещё в помятой одежде? Устраивать посреди задания сложные затяжные тренировки, пусть и для себя, было неуместно — совсем не в стиле Скорпиона Красных Песков.
Он без спешки прошёл мимо, в сторону ванной:
— Буди Канкуро. Пусть готовит завтрак.
— Он же готовит отраву, — фыркнула Темари.
— Заставим его дегустировать первым.
Судя по виду, Сасори-сенсей очень устал и не выспался, но взгляд у него был удивительно сытый, довольный, будто дело, занявшее всю ночь, оказалось очень полезным, либо — очень приятным. По пути стягивая с себя чёрную кофту, Сасори-сенсей заперся в ванной, и скоро там зашелестела вода.
На секунду задавшись вопросом, сказать ли ему, что Гаара искал его, Темари отмахнулась от этого и пошла расталкивать Канкуро.
====== Глава 4. Семья ======
Трёхсотая аудитория оказалась достаточно просторной для того, чтобы вместить не только пятерых наставников из Деревни Песка, но и команды, которые они ждали. Сасори обвёл коллег скучающим взглядом. Все молчали. Баки застыл напротив двери, словно каменная статуя; остальные же примостились у стен или у единственного в помещении стола. Пакура опиралась о его край бедром, скрестив руки на красивой, стоит признать, груди. К стене напротив прислонились в одной и той же позе — обхватив живот — черноглазый Фууга и Куу, сегодня собравшая светлые, как у Темари, волосы в высокий хвост.
Сасори же, держа руки в карманах и скрестив лодыжки, опирался о стену у самого окна, через которое косым потоком лился свет. Было полвторого дня, и солнце стояло высоко. Снаружи доносился ровный гул, какой может издавать только толпа; он тонул в тишине аудитории. В триста первую, что находилась напротив, потихоньку подтягивались экзаменуемые, а генинов Песка всё не было. Насчёт своих Сасори был спокоен: Гаара, Темари и Канкуро придут так, как он воспитывал — не раньше и не позже назначенного времени. Остальные же…
Впрочем…
Какое ему дело?
— После этого экзамена, — тихо фыркнула Пакура, — кто-нибудь из наших учеников, что, действительно станет чунином?
Фууга сверкнул глазами:
— Ты в них совсем не веришь, что ли?
— Ты знаешь, о чём я, Фууга, — отрезала та. Мрачный, Баки повернулся в её сторону и задумчиво протянул:
— Возможно, будет уже не до этого… Но по крайней мере у Гаары уровень силы, как у чунина.
— При недостаточной психологической подготовке, — холодно добавил Сасори, напомнив всем, кто к джинчурики Деревни ближе. — Такой чунин, как Гаара, скорее угробит свой отряд, причём собственноручно…
Поймав на себе косые взгляды Фууги и Куу, Сасори ответил им взглядом абсолютно равнодушным. Эти двое считали Скорпиона Красных Песков сумасшедшим. И, разумеется, не доверяли его мнению.
— Что думаешь, Сасори? — спросил Баки. — Насчёт Морино Ибики.
— Не знаю, что насчёт ваших команд, а мою психологическим давлением не удивишь.
— Казекаге-сама правильно сделал, что отправил сюда нас, — подала голос Куу, как всегда хмурая, до угрюмости. Сасори было что ответить, но он предпочёл промолчать, только кинул взгляд на повернувшегося к Куу Баки. Тот кивнул, соглашаясь с ней: