Прождав ещё немного и поняв, что никто не собирается продолжать разговор, Сасори тихо отправился в свою комнату. Присел у невысокого традиционного столика, проверил непонятно зачем тушь, кисть и прочие письменные принадлежности, вернул их на место и всё-таки, поняв, что сбежать от себя не получится, задумался о новой серьёзной проблеме.
Семья.
Конечно, с семьёй детям Казекаге чертовски не повезло, и это было ещё мягко сказано. В таких случаях слова: «Лучше совсем без родителей, чем с такими» — казались вполне уместными, и Сасори был скорее согласен, чем нет. Он ещё в юности понял, что семья — довольно бессмысленное, бесполезное, никчёмное творение человеческого общества, однако все вокруг придавали этому самому творению чересчур много значения, Гаара, Темари и Канкуро в том числе. Поэтому они страдали.
Даже если бы захотел, Сасори бы не смог их понять: он не имел даже схожего жизненного опыта. Какими бы чёрствыми ни были его отношения с Чиё, она не ставила над Сасори опыты — разве что пыталась втянуть в свою политику, а мать с отцом ему заменили война и марионетки.
— Хм.
Пожалуй, боевой театр кукол был единственным, за что он мог бы искренне поблагодарить бабулю.
Было ли просто благодарностью то, что ощутили к Сасори по крайней мере Канкуро и Темари? Едва ли. Они сравнили его с отцом. Сасори не отрицал, что это могло оказаться минутной блажью, не более чем случайно пришедшим в голову образом, однако если проблема глубже…
В конце концов, что для них сделал Сасори?
Допустим, он проявлял подобие заботы о Гааре, чтобы тот позволил к нему приближаться без особого риска для жизни. Допустим, часто занимался с Канкуро и делился небольшими хитростями их общего с ним искусства, потому что действительно мог многое передать. Допустим, позволял Темари приходить к нему домой и без движения лежать где-нибудь в углу, лишь бы побыть подальше от семьи. Допустим…
…ничто из этого не делало Сасори кем-то вроде пресловутого «близкого человека». Во всяком случае, взаимности он точно не чувствовал.
«У меня задание — обучить вас, ваше задание — обучиться у меня, что означает только взаимовыгодное сотрудничество», — вспомнил он собственные слова год назад. Простые и понятные слова, о которых, надо же, предпочли забыть. Их не слышал только Гаара: на официальное знакомство он не явился.
— Похоже, вам ещё многому у меня учиться, — сделал неутешительный вывод Сасори.
Ему очень не понравилась сложившаяся ситуация. Если он её, конечно, не выдумал сам.
Когда вечером по устоявшейся привычке Сасори направился на крышу к Гааре, на полпути он резко остановился: зачем он делает то, что делает? Но глупый вопрос нашёл ответ сразу: потому что Сасори нёс за Гаару ответственность перед чёртовым Казекаге, вот чем были продиктованы все его действия.
Ничего не поменялось. Гаара обнаружился на том же самом месте, где и вчера.
— Чего надо? — даже не повернувшись к Сасори, спросил тот.
Ответа он не услышал. Сасори и сам не до конца понял, почему промолчал, и, недовольный, всё-таки сказал… правда, не то, что собирался:
— Надеюсь, ты и в следующий раз сохранишь хладнокровие.
— О чём ты?
— О конфликте с Конохой.
С этими словами Сасори развернулся уходить, когда Гаара вдруг поделился:
— Там есть парень. Учиха Саске.
Неторопливо к нему обернувшись, Сасори хмыкнул почти беззвучно: тот не переменил позы, всё так же смотрел куда-то в небо, ожидая луну.
— Я хочу с ним сразиться.
— Сразиться или убить? — уточнил Сасори, но ответа так и не дождался. Что ж, он не хотел здесь задерживаться. — Твоя цель на втором этапе экзамена — пройти на третий этап. Помнишь это?
— Да.
Больше ничего не спрашивая, Сасори поспешил к себе.
Надо же было Канкуро брякнуть такую глупость. Придётся всё проверить. Сасори не хотел новых сложностей с этими, чёрт побери, учениками, что бы они себе там ни придумали.
====== Глава 5. В удушающих объятьях ======
Зыбкая хмарь сна внезапно отступила, сменившись кристальной ясностью, и Сасори понял, что проснулся и проснулся – из-за знакомого каждому сильному шиноби чувства опасности за спиной. В спальне находился ещё кто-то, добрых намерений не имевший. Не дёргаясь и продолжая дышать тихо, размеренно и спокойно, как всякий спящий человек, Сасори создал клона – он беззвучно появился за шкафом, – применил без печатей технику замены и, открыв глаза, посмотрел на «себя самого». Обыкновенный спящий клон.
Техника сокрытия. Техника хамелеона.
Готово.
Сосредоточив в ступнях чакру и с осторожностью зверя, по стене, забравшись на потолок, Сасори приготовил кунай и проследил, как убийца в одежде с просторными светлыми рукавами, подпоясанной подобием толстой фиолетовой верёвки, бесшумно подошёл к кровати. Он поднял руку с мечом, полностью белым, без гарды, провернул его в пальцах и, взявшись удобнее, быстро и точно всадил клинок туда, где должно было биться сердце Скорпиона Красных Песков.
Схватив убийцу нитями чакры, Сасори спрыгнул на него сверху, сбил с ног и придавил ему коленом спину, сжав затылок рукой. Разумеется, создав скальпель чакры: рассечь сонную артерию в таком положении не составит труда.
– Зачем же портить мою марионетку? – глядел Сасори на убийцу, сдерживая нитями чакры его руки. – Ведь её создал не ты.
Тот повернул голову так, чтобы посмотреть Сасори в лицо столь же сосредоточенно, внимательно и невозмутимо – необычного цвета салатовыми глазами.
– Скорпион Красных Песков, – произнёс убийца.
Сасори нахмурился, почуяв неладное, и вовремя отскочил назад: из тела противника вылезли белые наросты, отрезали пару нитей чакры, и тот свободной рукой одним резким взмахом меча рассёк все остальные. Опять же нитью, тонкой, как леска, подтянув к себе свиток, лежавший на столе, Сасори распечатал марионетку, пока странное создание напротив медленно вставало на ноги. Кажется, техника, в него вживлённая, причиняла сильную боль.
Вытянув в сторону руку, он сдвинул брови, и прямо из его ладони проклюнулся новый отросток, прямой и острый, как клинок. В почти невидимых кровавых разводах, этот отросток удлинился, принял форму меча, такого же, как первый, и Сасори с удивлением осознал, что видит… кость.
– Так ты – его подопытная крыса, – понял он.
Убийца взял костяной меч обратным хватом и бросился в атаку, но прежде, чем успел ударить, дверные створки с грохотом выбил песок. Улучив момент, Сасори метнул в убийцу сюрикены, они зацепили его на излёте: из царапины на шее потекла кровь. Тот, отпрыгнув назад, разрезал мечом волну песка, но таки попал в его плен и вылетел в окно от одного меткого броска. Сасори наблюдал за этим, запоминая всё, что делал, как двигался, как менялся в лице этот подосланный Орочимару образец.
Сасори, держа марионетку наготове, приблизился к окну и выглянул: улица была уже пуста.
Затем, мрачный, обернулся к шуршащему песку Гаары, медленно летевшему тому обратно в тыкву. В коридоре, показавшись в теперь уже голом дверном проёме, замерли Темари и Канкуро, в пижамах и с оружием наизготовку: сложенный веер, Карасу и Куроари. И мимо них спокойно прошёл Гаара, остановился в паре метров от Сасори, сложил руки на груди, продолжая на него глядеть.
– Кто это был, чёрт побери?! – проворчала Темари, тоже зайдя внутрь. Канкуро, перешагнув обломки сёдзи, последовал за ней.
– Без понятия, – бросил в ответ Сасори.
Он не знал, кто это был, зато не сомневался, от кого, почему и зачем.
Вместе с командой он осмотрел сначала свою комнату, затем – спальни Гаары и Темари с Канкуро, небольшое помещение, отведённое под зал, и в последнюю очередь – кухню. Никаких ловушек не обнаружилось. Как и какой-либо пропажи. Значит, целью костяного убийцы был всё-таки только Скорпион Красных Песков.
Свет решили не зажигать, и на кухне, где все собрались, царил мрак, рассеиваемый бледным лунным сиянием. Стояли так, чтобы находиться в тени. Марионетки с убранным вовнутрь оружием лежали в самом тёмном углу; Темари держала веер под рукой, пряча его своим телом, чтобы не было бликов на стальном корпусе. Один Гаара плевать хотел на бдительность и по привычке смотрел на луну, застыв возле окна.