Она свернула письмо в свиток, узелком обвязала вокруг него красную нить и направилась к брату. Эбизо сейчас, должно быть, рыбачил в домашнем пруду. Чем ещё заниматься старикам на склоне лет? В конце концов, пожилые шиноби — не более чем отслужившее своё, подряхлевшее, заржавевшее оружие, ставшее слишком хрупким, а оттого — и бесполезным, но, похоже…
Чиё улыбнулась.
…пришло время тряхнуть стариной.
Притворно радостная, Чиё ускорила шаг и влетела в зал с прудом:
— Братец, нам внучок написал! — и взмахнула тонким свитком. — Не забыл ещё, кто его вырастил. Давай, читай скорее, — подошла она к Эбизо.
Тот повернул к ней голову, на миг показалось, что даже вздёрнул густые седые брови, но было бы чему дивиться. Сасори сбежал от деда с бабкой, как только выдалась возможность. Вероятно, не стоило на него давить.
— Письмо от Сасори? — Эбизо посмотрел на протянутый свиток с хорошо скрытой толикой подозрения. Чиё могла его понять.
— Прочитай, братец.
Тот кивнул, отложил удочку, устроив её возле себя, и взял письмо. Потянул за красную нитку, развернул свиток, углубился в чтение, и Чиё, кряхтя, присела рядом. Её братец всегда был довольно обстоятельным человеком, так что наверняка заведёт беседу — и только потом начнёт действовать. Это Сасори перенял у него. Жалко, сын оказался другим. Может, потому и погиб: не продумал план боя, сунулся к Белому Клыку Листа, чтоб его потомков биджу задрали…
И сейчас на дорогое сердцу Чиё снова покусилась Коноха.
— Орочимару? — пробормотал Эбизо. — Надо же, попытался убить Сасори. Убийца жив?
Чиё хмыкнула:
— Надеюсь на обратное. Снова эта Деревня…
Тот посмотрел на неё с неприятным вниманием.
— Сестрёнка. Белый Клык давно мёртв, а Орочимару — отступник.
— Это сути не меняет, — сухо и холодно ответила она. — Ты читай дальше, что Сасори пишет.
Сасори попросил Чиё о маленькой услуге. Сколько себя помнила, она никогда не могла ему отказать.
Когда Чиё категорически не хотела фотографироваться с семьёй, её смог убедить не сын, не невестка, а внук, которому и исполнилось-то годков пять. Когда Чиё гнала всех, кто желал у неё учиться, она согласилась показать ему самые простые яды. Когда Чиё валилась с ног от усталости и получила с передовой письмо от Сасори — впервые за несколько месяцев, — она не нашла слов ответа, но отправила ему новое оружие, которое лично запечатала в свитке.
Когда Чиё наслаждалась старческим покоем, Сасори хватило нескольких строк, чтобы разбудить в ней куноичи и политика.
Дочитав, Эбизо свернул свиток и завязал красную нить в хитрый узел.
Чиё усмехнулась:
— Братец. Помнишь, как мы в детстве в шутку охотились на змей, и нам постоянно влетало от матери, что подвергаем себя лишней опасности? — Братец кивнул. — Давай вспомним детство. Поохотимся на змей.
Ей очень не понравилось покушение на жизнь Сасори. Орочимару, верно? Он наконец-то показался, так что смысла таиться дальше Чиё не видела. Можно было выйти в открытое противостояние. Показать треклятой змеюке, что коварного шёпота миражей недостаточно, чтобы поймать Песок на крючок, как глупую доверчивую рыбу.
И для начала Чиё собиралась хорошенько встряхнуть Совет.
— Сасори ввязался в опасную игру, — задумчиво протянул Эбизо. — Противостоять главам двух Деревень… Песка и Звука…
— Сасори умён. Он не станет безрассудно кидаться под удар.
— Он же ненавидит политику. Конечно, твоими стараниями, но сам факт. У него нет опыта…
— Зато он есть у нас, — нахмурилась Чиё. — К тому же, я бы не была так уверена в твоих словах, братец: Сасори сумел сбежать от нас на другой конец Деревни, а я так и не смогла сделать его частью Совета или…
— Однажды он доиграется, сестрёнка, и потянет нас за собой.
— Так ты поможешь мне или нет? — сухо потребовала она ответ на самый главный вопрос. Похоже, Эбизо не хотел вмешиваться в борьбу Сасори с Орочимару. Что ж. Зато насчёт себя Чиё сразу всё решила.
Она выдержала долгий пытливый взгляд брата, и в конце концов он опустил голову, протянув сестре свиток с письмом Сасори:
— Не все одобряют решение Казекаге-сама начать войну. Пожалуй, ненадолго к ним можно присоединиться.
Чиё ухмыльнулась и, прогнав чакру по старой спине, медленно поднялась на ноги. Эбизо взял рыбацкие принадлежности и тоже встал. Молча направился убрать всё в кладовую, наловленное оставил на кухне, а потом старейшины Скрытой Деревни Песка неторопливо пошли к Резиденции Казекаге. Как раз у Совета шло очередное собрание. Вот Раса удивится-то, когда к нему заявятся старейшины Деревни! Те самые старейшины, которые, казалось бы, навсегда отрешились от дел государственных и военных.
— С момента проникновения прошла неделя, — негромко говорил Юра, — и пока что не поступало никаких тревожных вестей. Скрытый Лист ничего не подозревает. Касательно наших джонинов-наставников…
— Меня интересует Гаара, Юра, — мягко перебил его Рюса. — Он — ключевая фигура нашего плана, к тому же, насколько я понял, третий этап экзамена с высокой вероятностью придётся именно на полнолуние. Гаара не должен взбеситься раньше времени… Этот вопрос всё ещё не решён. Ты поддерживаешь связь с Сасори, что он говорит по этому поводу?
— Мой внук ничего по этому поводу не говорит, — вошла Чиё, выгадав удобный момент, и в зале Совета настала тишина. Как в пустыне перед сильной бурей.
Спохватившись, несколько советников поднялись со своих мест и сдержанно поклонились старейшинам Деревни. Эбизо, бывший глава Совета, встал рядом с Чиё, обвёл всех присутствующих задумчивым взглядом и остановился на мрачном Казекаге. Сабакуно Раса, один из нынешних врагов Сасори. Чиё надменно вскинула подбородок, когда услышала от Джосеки:
— Для нас честь видеть вас в этом зале, уважаемые старейшины. Как я понял из ваших слов, Чиё-сама, Сасори-сан…
— Я пришла поговорить не о моём чересчур самостоятельном внуке, — пренебрежительно отмахнулась от него Чиё и посмотрела Четвёртому Казекаге в глаза. Тот настороженно за ней следил, видя в ней угрозу — и правильно. — Я пришла предупредить тебя, Раса, пока ты не утвердил план войны с Листом, что Деревня Скрытого Песка под твоим предводительством идёт к собственной гибели. Ты ввязываешься в заведомо проигрышную войну, и я не собираюсь спокойно на это смотреть.
— На основе чего вы пришли к такому выводу, Чиё-доно? — спросил тот, постучав по столу пальцами. — Деревня действительно находится не в самом хорошем положении, однако…
— …ты хочешь выступить агрессором по отношению к Листу, — отрезала Чиё. — Поверь, Раса, я повидала на своём веку достаточно войн и сейчас, при нынешнем положении дел, могу сказать с почти полной уверенностью: если твоими усилиями начнётся война с Листом, Песок исчезнет.
— Он исчезнет, если мы продолжим бездействовать!
— Успокойтесь, Саджо-сан, — устало попросил братец. — Мы с сестрёнкой хорошенько обдумали сложившиеся обстоятельства…
— …и пришли к неутешительным выводам касательно твоей политики, Раса. Деревня процветала при Втором Казекаге и при Третьем, потому что они разговаривали с даймё-сама, а не ссорились с ним, а сейчас — ты собираешься развязать войну? — Чиё вздёрнула брови. — Мы не одобряем. У Скрытого Песка нет ресурсов для войны, а при разнице в военных силах между Песком и Листом очевидно, что война затянется — и закончится нашим поражением. К тому же, война — это всегда затратное мероприятие, а ты даже с внутренними проблемами ещё не сладил. Сколько шиноби пойдёт за тобой, если половина из них ищет работу на стороне?
— Вы не хуже меня понимаете, Чиё-доно, причины сложившейся ситуации, — заметил Раса тоном чересчур спокойным. — Вы предлагаете искать решение проблем в области дипломатии. Однако даймё-сама не желает слушать ни меня, ни своих сторонников, и мы собираемся показать ему, как он неправ, что отвернулся от нашей Деревни.
— Война ради демонстрации? — надменно фыркнула Чиё.
— Её заменой сейчас выступает экзамен на чунина, — добавил Эбизо, вложив руки в рукава. — Вспомните прошлую войну, господа советники. Мы проиграли её из-за недостатка финансирования, голода и повального дезертирства. Конечно, были и другие причины, но эти — основные. Это то, что оставил после себя Третий Казекаге, и то, что вернулось в наши края спустя много лет после войны. Сейчас мы почти в тех же самых обстоятельствах.