Немного погодя взгляд Гаары прояснился; напор обычного песка на железный ослаб, а затем и вовсе исчез.
Гаара произнёс:
— Сасори.
— Успокоился?
Он ничего не ответил. Он выглядел спокойнее, чем секунду назад. В любом случае, в его глазах было меньше безумия и слепого гнева.
— Сначала я закончу здесь, — заявил Гаара и отвернулся к Наруто. — Я его убью, и моё существование не обернётся пустотой!
— Мы об этом уже говорили, — отбросив в сторону железный песок, но так, чтобы успеть защититься, Сасори скользнул поближе к Гааре. Тот промолчал. Не шелохнулся. Дал понять, что слова бесполезны?..
Вздрогнув от осознания, Наруто посмотрел туда, где были его друзья и товарищи — именно на них с неумолимостью бури надвигался Шукаку. Гаара не останавливался. Сасори уже было хотел его вырубить, но отвлёкся на красное сияние, которое заметил краем глаза.
Горячая лисья чакра охватила тело Наруто как пламенем, разорвала молнию на его куртке, отшвырнула песок прочь от его ног. И этой чакры было больше, чем имелось у Гаары, больше, чем осталось у Сасори, при том что он её почти не тратил! Останавливать сразу двоих он не станет, но если Наруто лишит Гаару сознания… пусть, пусть так, пусть так и будет. Сасори не желал лишь убийств. Сасори их не допустит.
— Ты готов, глупый енот?! — задиристо крикнул Наруто. Гаара, взбесившись, сложил печать:
— Сдохни!!!
Железный песок не понадобился. Хватило одного удара лбом в лоб, чтобы положить конец этому бою. Может, завтра или на днях Сасори и Какаши растолкуют сражавшимся, что они ошиблись врагами.
Зацепившись за первый же достаточно крепкий сук, Сасори ловко вскочил на него, выпрямился и огляделся. Громада Шукаку рухнула на лес, но ничего не разрушила, создав лишь видимость грохота: в конце концов, биджу состояли из чакры. Но куда отбросило Наруто и, самое главное, Гаару? Об остальных Сасори не беспокоился: Канкуро наверняка был жив-здоров, а Темари… о Темари он старался не думать.
На одиннадцать часов от него сидела жаба. Впрочем, она тут же исчезла, и воздух ринулся заполнить пустоту, которая образовалась вместо неё. Сасори устоял под сильным ветром. Задрал голову, забрался повыше, раздражаясь от мысли, что ему необходимо увидеть Гаару живым. И не только Гаару, чёрт побери.
Тот обнаружился на макушке дерева метрах в десяти впереди недалеко от исполинского жабьего меча, а напротив почти в той же позе — сидя на полусогнутых — оказался Наруто. Ни он, ни Гаара уже не были в том состоянии, чтобы воспользоваться силой джинчурики, Сасори это отчётливо видел. Вмешиваться не торопился. Опыт с Гаем и Ли показал, что поражения могли пойти Гааре на пользу. Настоящие поражения, а не постановки, в которые неизбежно превращались тренировочные бои.
Оба, никуда не спеша, поднялись на ноги.
Приняли стойку поудобнее.
Приготовились к последнему удару.
Сасори оценил запас собственной чакры: на лечебные техники и парочку клонов должно было хватить сполна.
Огромный жабий меч с характерным звуком вернулся в измерение хозяина — и Гаара с Наруто напали друг на друга. Их удары были просты и безыскусны, как деревенская драка, но действенны: Наруто врезал Гааре так, что голова его мотнулась в сторону, и оба упали, скрывшись в листве совершенно без сил.
Не теряя ни секунды, Сасори поспешил следом, вниз, к корням, и по пути создал двух клонов. Одного отправил искать Канкуро и Темари, а собрать железный песок в Казекаге и, само собой, Казекаге запечатать поручил второму.
— Вот, — отдав ему свиток печати, Сасори нырнул в яму, окаймлённую листвой, и лёгким шагом, не спускаясь, подобрался к небольшой прогалине.
У самого её края, повернув голову к Наруто, что в нескольких метрах правее, Гаара и лежал на спине. Сасори на глаз оценил его состояние и прикинул, какие понадобятся техники, кроме обычной «мистической руки». Гаару знобило от слабости, наверняка вызванной чакроистощением, в остальном же… кроме лба да скулы, и раны, нанесённой ещё на арене, Сасори не заметил серьёзных повреждений. Требовался полный осмотр.
Сасори перевёл взгляд на Наруто.
Открыв глаза, не в силах подняться на ноги, он повернулся к Гааре и немного погодя пополз в его сторону. Упёрся ногой в попавшийся камень, оттолкнулся, чтобы продвинуться вперёд. Работал плечами, но не мог толком использовать руки. Видимо, из-за дикой усталости. И хорошо. Ему не хватит сил, чтобы добить Гаару. У Гаары, в свою очередь, не было даже абсолютной защиты…
— Не… Не подходи! — вдруг испуганно, тихим от слабости голосом, беспомощно крикнул Гаара.
Сасори захотелось немедленно, никого, даже себя, не слушая, забрать его оттуда и вылечить.
Сасори не шелохнулся. Безжалостный, бездушный, бессовестный — все эти слова были о нём. Должны были быть о нём. Он сам давным-давно похоронил своё сердце и не то чтобы страдал из-за этого. Забрать Гаару и вылечить!.. Это было бы логичным поступком, но Сасори пришлось не по нраву, что его идеальное самообладание давало слабину.
Ветвь под ногами задрожала и гибко согнулась: рядом спрыгнули оба клона Сасори, Канкуро — и живая невредимая Темари. Забрав у одного из двойников свиток с Третьим Казекаге — без названия, никак не подписанный, — Сасори убрал его в подсумок и посмотрел на Гаару.
— Боль одиночества, — вдруг заговорил Наруто, — это нечто невообразимое.
Одиночество?
— Я понимаю тебя, — поделился он с Гаарой, продолжая ползти к нему, — понимаю, как это больно… но теперь у меня есть те, кто мне дорог. И я не позволю тебе… тронуть их хоть пальцем!
Сасори понял, что последует за этими словами. Много раз слышал, за тридцать два-то года. И ответ на этот вопрос — одиночество — он нашёл совершенно другой, не настолько наивный.
— Сасори-сенсей? — посмотрели на него Канкуро и Темари.
Не глядя на них, Сасори велел:
— Забирайте Гаару и тащите в безопасное место. Я скоро вернусь.
— Куда вы? — встрепенулся Канкуро, однако ответа не получил: Сасори бесшумной тенью ускользнул прочь.
Никому из его учеников никакой опасности уже не грозило. Если бы Кабуто или Кимимаро понадобилась жизнь кого-либо из них, было бы глупо выдавать себя Сасори, а врагами эти двое были какими угодно, но не тупыми. Потому на всякий случай он хотел проверить, как обстояли дела в Листе, благо заняться этим можно в одиночку.
Без Гаары, без Темари, без Канкуро.
Сердце колотилось в груди слишком быстро, напоминая как будто, что существует.
Арену, предназначенную для поединков генинов, усеяли тела, в основном, ниндзя Звука. Встречались среди трупов и парочка одетых в форму Листа, и трое — родом из Деревни Песка. Сасори не стал вспоминать их имена. С вершины стены, ограждавшей арену, открывался отличный обзор даже на крышу главной трибуны, где Третий Хокаге и сразился со своим бывшим учеником. Впрочем, Орочимару постарался, чтобы бой никто не увидел: на крыше разросся густой, невероятно ветвистый, созданный с помощью нинджутсу лес. Искусственная, так сказать, чаща.
В любом случае, здесь было всё кончено.
В пару прыжков спустившись на арену, Сасори отыскал у стен напротив Пакуру, стоявшую к нему спиной — перед связанными военнопленными. Было их немного, не больше пятнадцати… Стоило, возможно, считать и тех, с кем разобрался Сарутоби Асума на поляне в лесу вне Конохи. Сосредоточившись на мыслях об этом, Сасори подошёл к Пакуре и встал рядом. Она повернула к нему голову, с усталым спокойствием посмотрела в глаза и кивнула:
— Операция завершена успешно. Мы не понесли серьёзных потерь, если не считать Казекаге-сама. И если не считать Хокаге-доно, Лист в таком же положении.
— Я правильно понял, Орочимару притащил сюда пешек, едва получивших чунина, — уточнил Сасори, с безразличием оглядев пленников. Пакура подтвердила:
— Встречались и уровня джонина, но их меньшинство. Третий Хокаге мёртв, Сасори.
Её тон неуловимо потяжелел, как будто эта смерть для неё что-то значила. Едва ли тут шла речь о скорби или хотя бы мимолётной печали: каждый шиноби Песка понимал, что Сарутоби Хирузен — враг, причём не из слабых.