Дома во время обеда сразу разразилась буря. Мама Ленарта была вне себя. Теперь у ее сына прямо на школьном дворе, у всех на глазах, будут отбирать деньги и избивать! Отец пропустил условленное время обеда, но не пропустил упомянутые обстоятельства и решительно, без остановки сотрясал воздух своими замечаниями:
— А тебе вчера обязательно нужно было обесцветить волосы? А Байси тоже заработанные за лето деньги спустил на фирменную футболку и крутые кроссовки? Может, в следующий раз ты будешь ходить с табличкой: вот он я, у меня денег навалом, я ваш?
Конечно, это была соль мелкого помола, посыпанная на раны Ленарта.
Он в бешенстве отодвинул от себя тарелку с супом, так что ее содержимое выплеснулось на чистую скатерть, и закричал:
— Ну оставьте меня в покое! Да, конечно, я просил у вас денег взаймы. Да, я едва ли ожидал такого. Да, я счастлив, потому что вся школа не пошевелила и пальцем, когда какой-то тип бил меня и выворачивал карманы! Правда, супер, спасибо! Оставьте меня хоть раз в покое! — он вскочил, так что стул под ним опрокинулся, и, громко хлопнув дверью, выскочил из кухни.
Отец, побледневший, сидел за столом.
— Что это с ним? — спустя какое-то время тихо спросил он.
Мама убирала со стола и про себя, так ей казалось, считала до 888. Потом спокойно сосчитала еще до двадцати и проговорила:
— А тебе не кажется, что Ленарт очень подавлен? У него украли деньги и унизили перед всеми учениками школы, куда он пришел в первый раз. Как ты думаешь, как он себя чувствует?
Отец заскрежетал зубами и сделал глубокий вдох.
— Чувствует, как чувствует, — и добавил: — Но здравый смысл мог подсказать ему, что не нужно ходить в новую школу расфуфыренным, как богатенький франт. Он получил то, что искал.
— Да неужели! — воскликнула мама. — И ты еще будешь говорить о здравом смысле? Ленарт одевается, как хочет. Всю жизнь мы говорим ему о прекрасном. Сейчас он видит лишь красивые кроссовки и футболки. Рано или поздно заметит что-то другое. Но реальность в том, что его обворовали. И таким образом преподали ему урок, не так ли?
Отец склонил голову и подпер левой ладонью щеку. Долго молчал. Потом поднял глаза.
— Прости, — тихо сказал он. — Не смог сдержаться. Нервный, как собака. На фирме дела идут плохо. Возможно, я потеряю работу. А Ленарт ведет себя, как нефтяной магнат.
Мама глубоко вздохнула.
— Не кори себя. Ведь это единственное, что у него есть. У ребят, которые с ним учатся, есть мотоциклы, автомобили, они путешествуют по миру…
— Но не все же! — вскочил отец.
— Конечно, нет, — согласилась мама. — Только те, которых видит Ленарт. Ты действительно этого не понимаешь?
Отец молчал. Он был обувным мастером. Много лет назад приехал в город из провинции учиться в интернате, закончил профтехучилище. Сначала был учеником, потом работал в должности неквалифицированного рабочего, затем стал мастером. На фабрике прошла вся его жизнь. В награду получил искривление позвоночника, у него упало зрение, а теперь еще ему грозит вероятность, что за несколько лет до пенсии его выбросят на улицу. Молодой хозяин, купивший фабрику, которой работающие на ней люди отдали многие годы самоотверженного труда, скорее всего, все снесет и построит на этом месте жилой дом.
— Ты права, — неожиданно решительно Заявил отец. — Мы с тобой пойдем в полицию!
Мама использовала бóльшую часть своих дипломатических способностей, чтобы они втроем забыли все, что произошло ранее, и ближе к вечеру начали серьезный разговор.
— А Байси знает? — спросил отец.
— Да, — ответил Ленарт.
— Ты рассказал вашей классной? — снова задал вопрос отец.
— А смогла бы женщина после уроков одна пойти ловить пятерых отморозков? — парировал Ленарт.
Столбик термометра в голове отца рванул вверх, огромным усилием воли он заставил его спуститься назад.
— А к директору ты ходил? — после паузы продолжил он допрос.
— Нет, — ответил Ленарт. — Ведь я его не знаю.
Отец глубоко вздохнул.
— В школе, скорее всего, могут знать, что с тобой случилось. Вероятно, руководству известны банды, которые промышляют в округе. Возможно, у них есть предписания, как поступать в подобных случаях.
— Может, да, а может, и нет, — отозвался Ленарт. У него было твердое намерение испытать, какое напряжение смогут выдержать нервы раскаявшегося отца. Однако тот был снова в нормальной форме, холоден, как камин, для которого посреди зимы кончились дрова.
— Хорошо, — сказал отец. — Сколько у тебя завтра уроков?
После занятий я приду в школу, и мы вместе пойдем к директору. Это не может тебе навредить. Ведь ему не должно быть безразлично, что у вас творится.